АСЬКА

Сборы заняли если не пять минут, то точно не больше десяти. Костя, держа на руках так и не проснувшегося Бу, куда-то вёл дворами – Аська вскоре потеряла направление, просто бежала, путаясь в широченной юбке. Она вообще плохо знала эту часть города. Вскоре они вырвались на проспект, Костя тормознул «шахид-арбу» и, имитируя (на взгляд Аськи, очень убедительно) цыганскую манеру речи, объяснил многоречиво, куда им надо. Потом они пересекли почти в полной темноте и под начинающимся дождём (крупные редкие капли били гулко, казалось, удары отдаются в прокалённой земле) большой пустырь, оставляя слева какие-то павильоны, вышли к другому проспекту и там поймали ещё одну машину.

- А теперь ещё немного пешком, - сказал Костя, когда машина, резко развернувшись, унеслась обратно, к обжитым местам. – Нам вон туда...

- На Канонерский? – догадалась Аська.

- Ага. Бывала там?

- Давно. Загорать с девчонками ездили...

Ветер усиливался, хлопал чем-то вдали. Пахло водой и железом.

Неподалёку от входа в туннель кто-то стоял. Мужчина больших лет с собакой на поводке. Бессонница. Когда они проходили мимо, он посмотрел сквозь них, а собака тихо предостерегающе рыкнула. Шагов через тридцать Аська почему-то оглянулась. Мужчина смотрел им вслед, держа руку возле уха.

- Он кому-то звонит, - прошептала Аська.

- Почему бы нет? – сказал Костя.

- Они следят за нами, - сказала Аська. – У них всюду свои люди.

- Ничего, - сказал Костя. – Ещё двадцать минут...

Потом мимо них медленно проехала машина. Кто-то, сидящий на заднем сиденье, оглянулся.

- Следят, - повторила Аська.

Её казалось, что за множеством оконных стёкол прячется множество лиц.

- Сюда, - сказал Костя.

И тут прямо над их головами раскололось небо.

6.

Фёдор походил на небольшого медведя и жил в берлоге. Как выяснилось, он ещё не ложился и ляжет не скоро, а может, и вообще эту ночь пропустит, ну её. А пацан пусть спит, это хорошо, дети лучше всего, когда они спят. Прямо не налюбуешься... Стен в берлоге не было, всё книги, лыжи, вёсла, полушубок, спортивные кубки, гитара, фотографии, вымпела, - и он вперевалочку шастал между всем этим, удивительным образом огибая стоящий поперёк берлоги древний красного дерева шкаф; за шкафом стоял гигантский кожаный диван с торчащими пружинами, на котором сейчас дрых Бу. Фёдор был анархист-одиночка и теоретик городской партизанской войны. Аську Стас представил ему как жену своего приятеля, на которого наехали какие-то отморозки, приятель лёг на дно, и теперь они охотятся за семьёй, и вот надо спрятать, посоветуй. В органы обращаться нельзя, среди отморозков замечены были прокурорские. Ну да, такие времена, согласился Фёдор и предложил на выбор три варианта: за границу, или в глушь, или – скрываться в большом городе, то есть либо здесь, либо в Москве. Но Москва – это на крайний случай. Лично он, Фёдор, предпочёл бы третий вариант из соображений парадоксальности, потому что мало кто умеет по-настоящему прятаться в городе, но если хоть чуть-чуть освоить это искусство – хрен найдёшь. Вот эту тетрадку на досуге почитаете... - он достал и подал. Цыганами вы прикинулись – это умно, но недостаточно... впрочем, ладно, об этом мы ещё поговорим. Над внешностью профессионально поработать, новые документы сбацать – это первый шаг. Хуже с биографией... но и тут можно кое-что сделать, пока не заморачиваемся, это задача на послезавтра. Ну что, Аня, будем работать?

Аська кивнула.

Для начала надо вас аккуратненько поселить, у хороших людей – именно у людей, Костя, среди людей, где прятать лист? – в лесу! Но провернуть это так, чтобы все думали, что вы тут давно. Или уезжали и вот вернулись. Понимаешь, Костя? А так, как вы прятались, вы себя на обозрение выставляли, выделялись вы из массы, понимаешь?

- Уже не хочешь ли ты нас определить в табор? – спросил Костя.

- Это было бы идеально, но сейчас – никак, связи утратил. Всех моих корешей цыганских – того, - он провёл пальцем по горлу. – Скоро вообще нормальных цыган не останется... Но вот репатриантов мы из вас сделаем... откуда бы? – а, давай из Грузии, нынче легко поверят. В общем, чайку на грудь примем по триста грамм, одёжка уже высохла, наверное, – и поедем на хату. Вам с сахаром?

***

Машина у Фёдора была вполне партизанская – УАЗик с брезентовым верхом. Трясло в нём немилосердно. Как ни старался Костя смягчить эту тряску и прыжки, Бу всё-таки проснулся.

- О, - сказал он, оглядываясь. – Опять куда-то едем?

- Да, - сказала Аська. – Мы теперь, наверное, будем часто ездить.

- Это здорово, - сказал Бу и снова заснул.

Дождь забарабанил по брезенту так, что Аська не услышала, как зазвонил телефон в кармане Фёдора, а только увидела, как он поднёс к уху трубку.

- Да, - донеслось сквозь капельную дробь. – Нет. Не дома. – С минуту он молчал и слушал. - Хорошо. Да, это реально. Да. Не понял? Зачем? А-а. Сколько? Всего три? Жмоты. Ладно, сделаю.

Он сложил трубку и сунул в карман. Обернулся:

- Бизнес. Они называют это бизнес...

Стёкла заливало, и Аська никак не могла понять, где они едут. Кажется, Обводный...