Асканио

– Я хорошо знаю вас, Бенвенуто, и догадываюсь, что вам известны не больше, чем мне и ей самой, причины этой неприязни. Но что поделаешь? Женщины так устроены: они и ненавидят и любят, сами не зная за что Так вот, герцогиня д'Этамп вас ненавидит.

– Что я могу тут поделать?

– Что поделать? А вот что: угождением спасать искусство.

– Угождать куртизанке?

– Вы не правы, Бенвенуто, – ответил, усмехаясь, Приматиччо. – Вы не правы. Госпожа д'Этамп прекрасна, и художник должен признать это.

– Я и признаю, – произнес Бенвенуто.

– Так вот, скажите об этом ей самой, а не мне Большего и не требуется, и вы станете друзьями. Вы ее оскорбили своенравной выходкой, вам и надлежит сделать первый шаг.

– Если я и оскорбил герцогиню, – сказал Челлини, – то нечаянно или, вернее, не по злобе. Она съязвила на мой счет, а я этого не заслужил; я и поставил ее на место, и по заслугам.

– Полно, полно Забудьте о ее словах, Бенвенуто, и заставьте ее забыть ваш ответ. Повторяю, она злопамятна, мстительна, она повелевает сердцем короля Правда. король любит искусство, но еще больше любит ее. Она принудит вас раскаяться в вашей дерзости, Бенвенуто. Из-за нее вы наживете врагов – ведь по ее наущению прево дерзнул вам противиться. Послушайте, я еду в Италию, в Рим, по ее приказу. И это путешествие, Бенвенуто, направлено против вас, причем ваш друг принужден служить орудием ее мести.

– А что же вы будете делать в Риме?

– Что буду делать? Вы обещали королю вступить в соперничество с древними мастерами, и я знаю, что вы выполните свое обещание. Но герцогиня думает, что вы хвастун, и, очевидно, для того чтобы уничтожить вас сравнением, она посылает меня, живописца, отлить в Риме самые прекрасные древние статуи – Лаокоона, Венеру и многие другие.

– Вот уж действительно страшная, утонченная месть! – произнес Бенвенуто, который, несмотря на всю свою самоуверенность, не мог не встревожиться, узнав, что его произведения будут сравнивать с произведениями величайших мастеров. – Но нет, я не уступлю женщине! – добавил он, сжимая кулаки. – Никогда, никогда!

– Зачем же уступать! Послушайте, есть одно средство: госпоже д'Этамп понравился Асканио. Она хочет сделать ему заказ и даже просила, чтобы я прислал к ней юношу. Так вот, нет ничего проще: проводите своего ученика во дворец д'Этамп и сами представьте его прекрасной герцогине. Воспользуйтесь случаем и захватите с собой какую-нибудь прелестную побрякушку – вы ведь лучший ювелир на свете, Бенвенуто! Покажите ей драгоценность, а когда увидите, что у дамы заблестели глазки, поднесите вещицу как дань, едва ли достойную ее красоты. Герцогиня примет драгоценность, мило поблагодарит, в обмен сделает вам какой-нибудь подарок, достойный вас, и вернет вам свою милость. Если же у вас будет враг в лице этой женщины, откажитесь заранее от всех своих великих начинаний! Увы! Я тоже был принужден склонить на миг голову, зато потом снова поднялся во весь рост. До тех пор мне предпочитали пачкуна Россо; всюду и всегда его ставили выше меня. Он даже был назначен хранителем короны.

– Вы несправедливы к Россо, Франческо, – заметил Челлини со свойственной ему непосредственностью. – Он – великий художник!

– Вы находите?

– Я в этом уверен.

– Э, я тоже в этом уверен, – произнес Приматиччо, – поэтому-то я и ненавижу его. Так вот, им пользовались, чтобы уничтожить меня. Я польстил ее мелкому тщеславию, и теперь я – великий Приматиччо, и теперь будут пользоваться мной, чтобы, в свою очередь, уничтожить вас. Поступайте же так, как поступил я, Бенвенуто, последуйте моему совету, и вы не раскаетесь. Умоляю об этом и ради вас и ради самого себя, умоляю во имя вашей славы и вашего будущего! Ведь если вы станете упорствовать, то погубите и свое будущее и свою славу.

– Переломить себя трудно, – сказал Челлини, хотя было видно, что он сдается.

– Бенвенуто, сделайте это ради короля, если вы о себе не думаете! Неужели вы хотите, чтобы его сердце обливалось кровью, когда ему придется выбирать между женщиной, которую он любит, и ваятелем, перед которым он преклоняется?

– Что ж, будь по-вашему! Ради короля я готов на все! – воскликнул Челлини, радуясь, что найден предлог, благодаря которому не пострадает его самолюбие.

– В добрый час! – сказал Приматиччо. – И вот еще что: само собой разумеется, если малейший намек на наш разговор дойдет до герцогини, я погиб.

– Право, вы можете на меня положиться, – заметил Челлини.

– Если Бенвенуто дает слово, больше ничего не нужно.

– Слово дано.

– Так прощайте же, брат!

– Счастливого пути!

– Счастливо оставаться!

И друзья обменялись на прощанье крепким рукопожатием и расстались, как бы подтверждая свой договор кивком головы.

Глава 13. Сердце красавицы

Дворец д'Этамп был расположен неподалеку от Нельского замка. Поэтому пусть читателя не поражает, что мы так быстро прошли от замка к дворцу.