Асканио

Мы уже видели, что последовало за этим. Бенвенуто, вне себя от отчаяния, сжимал Асканио в объятиях; Герман запер прево в темнице, из которой только что вышел сам, а Жак Обри взобрался на крепостную стену и махал руками, возглашая победу.

Победа действительно была полная; стражники прево, видя, что начальник попал в плен, даже не пытались сопротивляться и сложили оружие. И вот подмастерья Бенвенуто вошли во двор Большого Нельского замка, отныне ставшего их собственностью, и заперли за собой ворота, оставив снаружи наемников и воинов прево.

Бенвенуто же не обращал внимания на все то, что творилось вокруг; он снял с Асканио кольчугу и, не выпуская юношу из объятий, разорвал его куртку; найдя наконец рану, стал прикладывать к ней платок, пытаясь остановить кровь.

— Асканио, мальчик мой, — беспрерывно повторял он, — я тебя ранил, ранил! Что скажет там, в небесах, твоя мать? Прости, прости, Стефана!.. Тебе больно? Отвечай же: плечо болит, да? Неужели кровь не остановится?.. Скорее лекаря! Ступайте же за лекарем!..

За лекарем побежал Жак Обри.

— Да все это пустяки, дорогой учитель! Право, пустяки, — твердил Асканио. — Только плечо задето. Не отчаивайтесь: повторяю, все это пустяки.

И действительно, лекарь, приведенный минут через пять Жаком Обри, объявил, что хоть рана и глубока, но не опасна, и стал накладывать первую повязку.

— О, какую тяжесть вы сняли с моей души, господин врач! — воскликнул Бенвенуто Челлини. — Дорогой сынок, значит, я не буду твоим убийцей!.. Но что с тобой, Асканио? Пульс частит, кровь прилила к лицу… О господин лекарь, его нужно перенести отсюда, у него жар!

— Нет, нет, учитель, — промолвил Асканио, — напротив, я чувствую себя лучше. О, оставьте меня здесь, оставьте, умоляю вас!

— А где же отец? — раздался вдруг позади Бенвенуто голос, заставивший его вздрогнуть. — Что вы сделали с моим отцом?

Бенвенуто обернулся и увидел бледную, неподвижную Коломбу. Спрашивая, она взглядом искала прево.

— О, ваш отец цел и невредим, мадемуазель! Цел и невредим, благодарение господу богу! — воскликнул Асканио.

— Благодарить надо моего бедного мальчика, — подхватил Бенвенуто. — Он поставил себя под удар, предназначенный мессеру прево… И вы, господин д'Эстурвиль, можете смело сказать, что храбрец спас вам жизнь. Слышите? Да где же вы, мессер Робер? — спросил Челлини, в свою очередь ища глазами мессера Робера и не понимая, куда он исчез.

— Он есть тут, сударь! — крикнул Герман.

— Где это «тут»?

— Тут. Он есть в темница.

— О, господин Бенвенуто! — всплеснув руками, воскликнула Коломба, в голосе которой прозвучали и мольба и упрек, и побежала к сараю.

— Откройте же, Герман! — приказал Челлини. Герман отпер дверь, и на пороге появился прево, несколько смущенный своей неудачей. Коломба обняла его.

— О батюшка, — воскликнула она, — вы не ранены? Вам не причинили вреда? — И, говоря это, она смотрела на Асканио.

— Нет, — ответил прево, как всегда, резко, — благодарение богу, со мной ничего не случилось.

— И… и… вас правда спас этот молодой человек? — спросила Коломба запинаясь.

— Не могу отрицать: он явился весьма кстати.

— Да, да, господин прево, — сказал Челлини, — его пронзила шпага, направленная на вас… Да, мадемуазель Коломба, — повторял он, — ваш отец обязан жизнью отважному юноше, и, если господин прево не заявит об этом во всеуслышание, значит, он лгун и вдобавок человек неблагодарный!

— Надеюсь, ваш спаситель не слишком дорого поплатился? — промолвила Коломба и вспыхнула, смущенная своей смелостью.

— О мадемуазель, — воскликнул Асканио, — я готов был бы поплатиться жизнью!

— Видите, мессер прево, как вас любят, — заметил Челлини. — Но боюсь, что Асканио ослаб. Повязка наложена, и мне кажется, ему следует отдохнуть.

То, что Бенвенуто сказал прево об услуге, оказанной ему раненым, было сущей правдой; к тому же правда сама за себя говорит, и прево в глубине души понимал, что он обязан жизнью Асканио; он сделал над собой усилие, подошел к нему и сказал:

— Молодой человек, передаю в ваше распоряжение часть моего замка.

— Вашего замка, мессер Робер? — расхохотался Бенвенуто Челлини, который обрел хорошее расположение духа, несколько успокоившись за Асканио. — Вашего замка? Что ж, вам угодно, чтобы схватка возобновилась?

— Как! — вскричал прево. — Уж не воображаете ли вы, что вам удастся изгнать нас с дочерью?

— Вы ошибаетесь, мессер. Вы занимаете Малый Нельский замок — ну что ж, и оставайтесь в Малом. Будем жить в добром соседстве. Так вот, мессер: Асканио сейчас же водворится в Большом замке, и мы присоединимся к нему вечером. Ну, а если война нравится вам больше…

— О отец!.. — воскликнула Коломба.

— Нет, да будет мир! — произнес прево.

— Мира без условий не бывает, господин прево, — произнес Бенвенуто. — Сделайте милость, последуйте за мной в Большой Нельский замок или, в знак дружбы, примите меня в Малом Нельском, и мы составим договор.

— Я следую за вами, сударь, — ответил прево.

— Согласен! — воскликнул Челлини.

— Мадемуазель, — обратился господин д'Эстурвиль к дочери, — не вздумайте перечить мне. Ступайте домой и ждите моего возвращения.