Асканио

Бенвенуто подошел к графу д'Орбеку и сказал:

— Я должен повиноваться его величеству, господин казнохранитель. Потрудитесь, пожалуйста, приготовить золото, а я тем временем схожу за мешком и через полчаса буду у вас.

Граф, в знак согласия, молча поклонился, и Челлини, напрасно поискав глазами Асканио, вышел из Лувра один.

В то же время Мармань тихо проговорил, обращаясь к прево, который все еще держал Коломбу за руку:

— Прекрасная возможность: побегу предупредить своих людей, а вы скажите д'Орбеку, чтобы он как можно дольше задержал у себя Бенвенуто.

И он исчез; а мессер д'Эстурвиль, подойдя к графу д'Орбеку, что-то прошептал ему на ухо и тут же громко добавил:

— А тем временем, граф, я отведу Коломбу в Нельский замок.

— Хорошо, — ответил д'Орбек. — И сегодня же вечером сообщите мне, чем все это кончится.

Они расстались; прево не спеша направился с дочерью к Малому Нельскому замку. Асканио, не замеченный ими, шел сзади, любуясь издали грациозной походкой Коломбы. А король вскочил на своего любимого коня — превосходного скакуна гнедой масти, подаренного ему Генрихом VIII, — и, вдев ногу в стремя, произнес:

— Нам с тобой, приятель, предстоит сегодня долгий путь:

Хоть ростом мал красавчик мой гнедой,
Друг другом все ж довольны мы с тобою…

Вот две первые строчки и готовы! — добавил он. — А ну-ка, Маро, попробуйте закончить четверостишие! Или вы, Мелен де Сен-Желэ.

Маро медлил, почесывая в затылке; Сен-Желэ опередил его, с необыкновенной быстротой сочинив удачное окончание:

Хоть ты не Буцефал,97

но всадник твойПревыше македонского героя.

Стихи были встречены громкими аплодисментами, и король, сидя в седле, изящным поклоном поблагодарил поэта за столь быстрый и удачный экспромт.

Что касается Маро, он вернулся к себе в отвратительнейшем настроении.

— Понять не могу, что сегодня случилось с придворными, — ворчал он, — но все они ужасно глупы!

Глава вторая Четыре сотни разбойников

Перейдя на противоположный берег Сены, Бенвенуто поспешил домой, однако не за мешком, как он сказал графу д'Орбеку, а за небольшой корзинкой, которую подарила ему во Флоренции одна из его двоюродных сестер — монахиня. Было уже два часа, а Бенвенуто непременно хотел покончить с этим делом сегодня же; поэтому, не дождавшись дома Асканио и других учеников, которые в эту пору обедали, ювелир отправился один на улицу Фруа-Манто, где жил граф д'Орбек; по пути он внимательно оглядывался по сторонам, однако не заметил ничего подозрительного.

Когда Челлини пришел к графу, тот заявил, что не может отдать ему золото сейчас же: необходимо-де выполнить сначала кое-какие формальности — пригласить нотариуса, составить контракт. Зная строптивый нрав Челлини, граф без конца извинялся и говорил так убедительно, что Бенвенуто поверил в несуществующие препятствия и согласился терпеливо ждать.

Но он решил воспользоваться, по крайней мере, этим промедлением и послать за своими подмастерьями, чтобы они проводили его и помогли донести золото. Д'Орбек тут же отправил в Нельский замок слугу и завел с Челлини разговор о его работе, о милостивом отношении к нему короля — словом, обо всем, что могло занять гостя. Впрочем, у Бенвенуто не было причин в чем-либо подозревать графа: ведь о любви художника к Коломбе знали только он сам и Асканио. Поэтому он довольно любезно отвечал казнохранителю на все его льстивые речи.

Потом потребовалось время, чтобы отобрать именно такие монеты, о которых говорил король. А нотариус все не являлся. Наконец он все же пришел, но очень долго провозился с составлением контракта. Короче говоря, когда Бенвенуто, обменявшись с хозяином последними любезностями, собрался уходить, начало уже смеркаться. Бенвенуто Челлини позвал слугу, которого посылали в Нельский замок, и тот сказал, что никто из подмастерьев прийти не мог, зато он сам охотно поможет сеньору ювелиру нести его золото. Только тут в душе Бенвенуто шевельнулось подозрение, и он отказался от помощи, как ни любезно она была предложена. Он ссыпал золото в корзинку и взял ее под мышку, продев свою руку в ручки, так что крышка оказалась плотно прижатой. Да и нести золото было таким образом гораздо удобнее, чем в мешке.

На Бенвенуто была надета под платьем превосходная кольчуга с наручами, сбоку у него висела короткая шпага, а за поясом торчал острый кинжал. Он быстрым, но твердым шагом пустился в путь. Когда он выходил от д'Орбека, ему почудилось, что слуги графа тихо о чем-то переговариваются, а затем выбегают один за другим из дому, делая вид, будто направляются в другую сторону, нежели он.