Аскатон. Белая повелительница

Сначала Ксенерва не поняла, на что указывал Аймон, но потом ее внимание привлекли две фигуры. К ее удивлению в самый эпицентр бойни пробиралась женщина с ребенком. Трудно было сказать, мальчик это был или девочка из-за серого плащика с капюшоном. Девушка резко контрастировала с окружением. Ее белоснежные волосы волнами рассыпались по спине, изумрудное, не запачканное кровью платье, подчеркивало хрупкую утонченную фигуру, которая никак не вписывалась в окружающий хаос.

– Что они делают! – Возмутилась Ксенерва. – Их убьют в одну секунду.

Но участники сражений казалось, что не замечали этих двоих. Странная парочка остановилась. Ксенерва пригляделась. На голове девушке была какая-то диадема, напоминающая… оленьи рожки!

– Лесовица… – Ахнула Ксенерва. – Какого она здесь делает?

– Тише, смотри… – Ксенерва почувствовала, как руки Аймона крепко обхватили ее талию.

Лесовица присела и скинула капюшон с головы ребенка. Длинные кудри свидетельствовали о том, что ребенок девочка. Они взялись за руки и стали медленно крутиться. Когда девочка повернулась к ним лицом, Ксенерва не поверила глазам.

– Алиида!!!

Инстинктивно Ксенерва дернулась вперед. Во что бы ни стало, она должна была, как можно скорее унести Али из этого кошмара. Аймон крепко сжал ее.

– Отпусти, сумасшедший! – Пыталась вырваться Ксенерва.

– Успокойся! – Прикрикнул Аймон. – Они знают, что делают!

– Совсем рехнулся! – Продолжала брыкаться Ксенерва.

В это время над мертвой долиной раздалось мелодичное пение. Нежный голос Лесовицы звучал сначала тихо, потом все громче и громче. Все голуры, бывшие на поле замерли и перестали сражаться. Их обескураженные противники не могли понять, в чем дело, они не сразу услышали пение, а когда увидели Лесовицу и ребенка и вовсе растерялись. Аймон отпустил Ксенерву и поспешил к ним.

Даймоны и эльфы, решили, что присутствие Лесовицы – это такой ход, чтобы быстро расправиться с голурами. Но Аймон не позволил этого сделать, громогласным голосом объявив, что война окончена. Голуры опускались на колени и завороженно смотрели на белокурую диву. От нее и Алииды начало распространяться мягкое голубое свечение. Даймоны, эльфы и гномы стали расступаться, уходя от голуров подальше. Когда свечение достигало последних, их взгляд становился более осознанным, они с ужасом взирали друг на друга и на свои тела, которые начинал бить озноб, будто существа только сейчас почувствовали стужу северных земель.

– Что происходит? – Спросила Ксенерва, не отводя взгляда, от странного зрелища.

– Я мало, что понимаю, – ответил, возникший рядом Амин, – но кажется, к ним возвращается рассудок.

Лишь глаза зуров были по-прежнему ледяными и не выражали ничего. Будто стряхнув оцепенение, навеянное Лесовицей, они стали хищно скалиться, озираясь по сторонам, как загнанные звери. Аймон прижал Алииду к себе, закрывая ей глаза. Взгляды зуров и даймонов встретились, секунды и заклятые враги схлестнулись в последнем поединке. Голуры в это время жались к земле, словно испуганные дети. Казалось, что умом они снова стали людьми и не понимали, что произошло, кем они стали, что стало с их телами. Схватка закончилась быстро. Даймоны ревели в победном клике, к ним добавились возгласы эльфов и гномов.

Ксенерва с трудом пробилась к месту, где стоял Аймон и ее дочь. Рядом стояла Лесовица, но Ксенерва и глазом не повела в ее сторону, помня в какую злую игру ей пришлось сыграть по воле этой особы.

– Али, малышка… – Ксенерва прижала девочку к груди.

– Повелитель. – Поклонилась Лесовица.

– Спасибо, тебе за то, что ты сделала для Аскатона.

– Что, вы, повелитель. Без вашей дочурки у меня ничего бы не вышло. – Мелодичным голосом заверила лесная нимфа. – Уж не знаю, как она смогла объединить наши силы, но могу сказать точно, что ваша крошка очень могущественна, а она только ребенок. Это один из тех случаев, когда дитя превосходит своих родителей.

– Я горжусь своей дочерью, и благодарен своей диаре за ее рождение. – Сказал Аймон, прижимая к себе дочь и жену.

– Как и весь Аскатон. – Улыбнулась Лесовица. – Ваша диара хороша не только в деторождении. Я приятно поражена теми переменами, что произошли в ней с момента нашей последней встречи.

– Лучше бы нам больше не встречаться. – Огрызнулась Ксенерва, вы бешенная тем, что лесная нимфа говорит о ней так, словно ее рядом нет.

– Ух, а она на меня еще сердится. – Лесовица подмигнула Аймону. – Пожалуй, стоит удалиться, пока не впала в опалу.

– Ты еще получишь. – Пригрозила Ксенерва Аймону, глядя как удаляется белокурая дива. – Почему ты мне не рассказал?

– Про что? – Сделала невинное лицо Аймон.

– Про Али, Лесовицу! Что это вообще было?

– Я не знаю. Лучше спросить про это Али.

Родители одновременно перевели взгляд на Алииду. Та лишь повела плечами.

– Я не знаю, просто я чувствовала, что делать и все. Мне подсказали видения.

– Как ты мог отпустить ее, не зная наверняка, что все получится? И как ты мог не сказать мне? – Продолжала сердиться Ксенерва.

– Ты бы помешала нам. – Встряла в разговор Алиида.

Аймон кивнул в знак согласия с дочерью.