Аскетические творения

27. Тотчас по знамении креста благодать так действует: умиротворяет все члены, и душа, по причине многой радости, является как простое, незлобивое дитя, и человек уже более не осуждает ни эллина, ни иудея, ни грешника; но внутренний человек чистым оком смотрит на всех, как на одного, и одинаково радуется о всем мире, и хочет, чтобы все эллины и иудеи поклонялись Сыну Божию, как Отцу. И отверзаются ему двери, и он входит внутрь во многие обители; и по мере того, как он входит, они отверзаются ему более, и из ста обителей он вступает в иные сто обителей и богатеет, и опять, когда он делается иным, ему показываются другие новые и дивные [предметы], и, как сыну и наследнику, ему вверяются вещи, которые не могут быть изречены естеством человеческим или сими устами и языком. В иной час, как посольствуя пред Богом, от многой любви к Нему, начинает молиться о мире, чтобы спасся весь мир, как всецелый Адам; распаляясь любовию и желая, чтобы все спаслись, он поучает [ближних] слову жизни и Царствия, посольствуя о Христе[577] и, сколько можно слышать, поведая небесные и Божественные тайны бесконечного и непостижимого века. В иной же час вооружается весь человек, облачаясь во вся оружия Божия[578], и принимает воинство небесное, и начинает поражать вражии полки и производить там заколения многих трупов. В иной же час опять Господь действует в душе, и веселятся взаимно душа и Господь, и бывает человек во многом свете и радости, [обращаясь] к Господу и к братиям. Светильник и свет горят ночью и днем, целое же, по Божию промыслу, не изменяется, и весь человек есть чист, и немногого недостает ему для того, чтобы он был таким, каким он должен быть; однако и средостение разрушено, и смерть побеждена. Иногда светильник более разгорается и светит ярче, так что человек не может сносить оного сияния и блистания, но бывает как бы разрешенный. Иногда же горящий еще свет как бы меркнет и ложится на нем, как завеса, некий тонкий и мрачный воздух противной силы. Посему и говорит такой человек, что он не совершенно свободен. Вовеки слава Господу. Аминь.

28. Хорошее [дело] — пост, бдение, странническая жизнь; однако это только труды наружной благой жизни, но чин христиан есть более внутренний, нежели сии [телесные добродетели], и никто не должен [только] на них надеяться. Ибо случается с некоторыми, что они бывают причастны благодати и злоба [вражия], укрывающаяся еще внутри них, строит ковы, добровольно уступает им и не действует, но заставляет человека думать, что ум его очистился, и вводит потом человека в самомнение, что он совершенный христианин; и потом, когда человек подумает, что он свободен, и делается беспечным, тогда злоба нападает на него разбойническим образом, втайне делая засаду, и искушает его, и низводит в преисподнее земли. Ибо если разбойники или воины, будучи люди двадцати лет, умеют неприятелям строить ковы, делают засады, подстерегают [врагов], и нападают на них с тылу, и окружают их со всех сторон, и избивают, — тем более [все сие умеет делать] злоба, которая живет столько тысяч лет и дело которой состоит в том, как бы погублять души. Умеет она делать тайную досаду в сердце и в некоторые времена не действовать, чтобы ввести душу в самомнение о своем совершенстве. Основание христианства есть сие, чтобы человек, сколько бы [дел] правды ни совершал, не успокаивался на них и не почитал бы себя за нечто великое, но был бы нищ духом. И если сделается причастником благодати, чтобы он не подумал, что достигнул чего-либо, и чтобы не возомнил о себе, что он великий человек, и чтобы не начинал учить; и, проводя добрую жизнь в великом пощении, странствовании и молитве и быв причастником благодати, не высоко думал о душе своей. Но поистине такое начало благодати было ему тогда в особенности ради того, чтобы он нес труд, алчбу и жажду, чтобы он не был насыщен [в своем стремлении] и не почитал себя праведным и богатым в благодати, но чтобы рыдал и плакал, как плачет мать, которая имела единородного сына и воспитала его, а он, когда возмужал, неожиданно умер.

Послание к монаху Николаю