Аскетические творения

матерью и питательницею — неведением, тогда жалкий и слепотствующий ум удобно привязывается ко всему видимому, разумеваемому или слышимому, т. е., если увидит красоту женскую, тотчас уязвляется плотскою похотию. Далее же память, возобновляя страстно и с приятностию виденное, или слышанное, или осязанное воображением мыслей и злым поучением, живописует внутрь образы и через то оскверняет страстный еще и жалкий ум действием блудных духов.

11. А наконец и плоть, если будет тучна, или юна, или сыра[610], будучи удобно возбуждена таковыми воспоминаниями, страстно действует свойственное себе, возбуждаясь к похоти и иногда во сне или наяву производя нечистоту, хотя [таковой] в действительности и не имел общения с женою. И будучи от многих почитаем целомудрым, девственником и чистым, хотя и считает себя святым, пред Видящим же тайное бывает скверным, и блудником, и прелюбодеем и справедливо будет осужден в оный день, если не будет плакать, и рыдать, и, истаяв плоть постом, бдениями и непрестанными молитвами, и исцелив, и исправив ум воспоминаниями и поучениями в слове Божием, не принесет достойного покаяния к Богу, пред Которым помыслил или соделал злое. Ибо не ложен есть живой глас Сказавшего: «Аз же глаголю вам: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем»[611]. Посему полезно, особенно юным, отнюдь, если можно, не беседовать с женами, хотя бы они

{220}

и казались святыми; если же можно пребывать и [совсем] вне сообщества человеческого, то это облегчает брань и дает яснее разумевать свое преуспеяние; особенно же если [кто] осторожно внимает себе и, употребляя мало пищи и мало воды, со многим бдением пребывает в молитве, подвизаясь и стараясь обращаться и пребывать с искусными духовными отцами и пользоваться их наставлениями. Ибо бедственно жить наедине самочинно, не опираясь на свидетельства [опытных], и вместе жить с неопытными в духовной брани, потому что таковые бывают одержимы другими образами браней. Поелику многие суть козни злобы и сокровенные засады и отовсюду распростерты различные сети вражеские, посему, если можно, надлежит ходить вместе, т. е. стараться часто приходить к разумным мужам и [по наставлению их] подвизаться, да таким образом, если [кто] сам и не имеет светильника истинного разума по причине еще несовершенства умного возраста и младенчества, то, шествуя вместе с имеющим оный, не ходит во тьме, не терпит бедствий от тенет и сетей, не попадает мысленным зверям, пасущимся во тьме, которые похищают и избивают ходящих в ней без умного светильника Божественного слова.

12. Итак, если хочешь, сын мой, иметь внутри [себя] свой светильник мысленного света и духовного разума, дабы возмог ты непреткновенно ходить в глубочайшей ночи века сего и чтобы стопы твои исправились от Господа[612], да, по пророческому слову, восхощеши зело[613] пути Евангелия,

{221}

т. е. с горячайшею верою проходить совершеннейшие евангельские заповеди и желанием и молитвою быть причастником страданий Господних, то показываю тебе дивное художество и изобретение нрава духовного, требующее не телесного труда или подвига, но душевного труда, постоянства ума и внимательной мысли, страхом и любовию Божиею споспешествуемое изобретение, которым ты возможешь удобно победить полк врагов, по примеру блаженного Давида, убившего одного исполина из иноплеменников верою и упованием на Бога и чрез то победившего со своими людьми тьмы врагов[614].

Содержание же нашего слова имеет предметом трех сильных и крепких иноплеменных исполинов, на которых утверждается вся сопротивная сила мысленного Олоферна[615]; если они низложены и умерщвлены будут, то изнеможет в смертной борьбе всякая сила лукавых духов; кажущиеся же крепкими исполины лукавого суть три уже поименованные: неведение — мать всех зол, забвение — сестра его, содейственница и помощница, и уныние, которое, соткав темную черного облака одежду и покрывало души, оба первые утверждает, укрепляет, служит им связью, вкореняет в нерадивейшей душе зло и делает его твердым. Ибо уныние, забвение и неведение укрепляют и увеличивают подпоры прочих страстей. Будучи помощниками одно другому и одно без другого не могши составиться, они являются силами сопротивного и сильными князьями лукавого, коими все воинство духов лукавствия обращается, утверждается

{222}

и успевает совершать свои замыслы, без которых вышесказанное не может составить одного целого.