Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса

Если бы Holl выяснил обстоятельно принципиальное взаимоотношение отшельничества и общежития, то ему не пришлось бы недоумевать и по поводу исторического отношения этих двух основных форм монашества. Теперь же это отношение у него так и осталось невыясненным, непонятным.

Сам Holl сознается, что с его точки зрения естественно было бы ожидать, что отшельничество и общежитие, как формы жизни, преследующие достижение идеала различными путями, фактически должны были не только разойтись между собой, но и вступить в решительный антагонизм.

И однако, по его собственному признанию, на самом деле этого не случилось, — между названными формами монашества царило такое полное согласие и истинное единодушие, что в Палестине мы находим их корпоративно связанными. [1578] Чем же объяснить это обстоятельство? Holl не дает прямого удовлетворительного ответа на этот вопрос. Недоумение возникает и с другой стороны. Несмотря на теснейшее взаимоотношение в Палестине отшельничества и общежития, хотя и с преобладанием первого над вторым, [1579] энтузиазм не ослабел в монашестве, [1580] тогда как с точки зрения автора опять следовало бы ожидать именно ослабления этого энтузиазма, раз Holl категорически признает, что идеал Василия Вел. должен был способствовать ослаблению энтузиазма. [1581]

Таким образом, если за критерий принять историю, то воззрения Holl’я в данном случае не выдержат пробы, так как не подтверждаются фактами, засвидетельствованными историей.

В действительности мы наблюдаем не только в Палестине, но даже и в Египте — родине монашества — одновременное и параллельное существование обеих основных форм монашества. Хотя между ними и замечалось различие, даже несогласие, но оно не было принципиальным, и потому вполне допускало возможность их тесного взаимоотношения. По словам Григория Богослова, в египетских монашеских обителях одни пустынники вели совершенно уединенную жизнь, без всякого общения с людьми, беседовали единственно с самими собой и с Богом, зная мiр лишь настолько, насколько можно знать о нем в пустыне. Другие, своей общительностью выполняя закон любви, были вместе и пустынниками и живущими совместно; друг для друга они составляли целый мiр, взаимным примером поощряя друг друга к добродетели. Афанасий В., скрываясь в пустыне, примирял пустынножительство с общежитием. [1582]

Таким образом, как принципиальные данные, [1583] так и история монашества доказывают нам, что не только общежитие, как полагает Holl, но также и отшельничество представляют собой такие формы монашеской жизни, которые сами по себе, взятые в отдельности друг от друга, не исчерпывают собой монашеского идеала, поскольку и та и другая, действительно, имеют, наряду с бесспорными достоинствами, и несомненные неудобства и односторонности. Эти особенности, отличающие обе формы монашеской жизни одну от другой, касаются, впрочем, нужно заметить, не существа самого идеала, который ими преследуется и который по существу, как верно заметил Holl, у них тожествен, а именно условий их быта, различных способов осуществления религиозно-нравственного совершенства. Эти особенности в некоторые исторические моменты обострялись и служили причиной разлада и даже борьбы представителей того и другого образа монашеской жизни, так что Holl в этом отношении не совсем прав, когда говорит, по-видимому, даже о полном отсутствии этой борьбы в Палестине. По словам специально изучавшего историю палестинского монашества архимандрита (ныне епископа) Феодосия, «отшельничество с его свободой представляло много соблазнов для неопытных подвижников; многие отшельники злоупотребляли своей свободой: не имея определенных правил, они руководствовались исключительно своей волей. Когда являлась нужда или рождалось желание, они выходили в мiр, обращались с мiрянами и их у себя принимали. Такие отшельники не могли сочувствовать лаврскому, общинному образу жизни монашества, введенному в Палестине Харитоном Исповедником; он казался им ограничением прежней свободы подвижничества. В пустынях Палестины отшельничество было слишком сильно, чтобы сразу подчиниться новому порядку вещей; это обстоятельство предполагало неизбежность борьбы между сторонниками прежнего и нового образа жизни подвижников. Борьба эта действительно происходила, и велась она не только скрытно в монастырях и келлиях, но проникла и в памятники аскетической письменности IV в… Сделавшийся известным к концу IV века в Палестине монашеский устав Василия Великого, в котором дается явное предпочтение общинной форме жизни монашества перед отшельничеством, еще более обострил борьбу между приверженцами старого и нового порядка». [1584]

Мало того. Борьба между отшельничеством и общежитием, хотя и не в такой острой форме, существует даже и теперь на Афоне. [1585]