Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса

Отделы: «Аскетизм безусловного послушания» и «Аскетизм чрезмерного смирения», как ясно видно из самого их названия, содержат факты, относящиеся к проявлению чрезмерного, иногда, по суждению Zöckler’a, прямо неразумного и бессмысленного послушания и ложного смирения, включая сюда встречавшиеся иногда случаи, когда подвижники прикидывались глупыми и душевно больными, преимущественно с той целью, чтобы избежать чести быть посвященными во епископа и пресвитера. Впрочем, факты того и другого рода, по сознанию самого Zöckler’a, в изображаемую эпоху были еще довольно редки, исключительны. [1727]

При чтении и изложенного отдела постоянно чувствуется недостаток у автора положительных данных и определенного критерия для безошибочной оценки нравственного значения тех или других аскетических явлений и действий подвижников. Необходимость такой твердой принципиальной почвы, крайняя важность изучения подлинного и цельного мiровоззрения христианских аскетов особенно настойчиво заявляют о себе в тех случаях, когда автор покидает объективную и нейтральную почву фактов и выражает свои личные (собственно общепротестантские) взгляды и субъективные чувства и впечатления. [1728] Если одни проявления молитвенного аскетизма автор считает умеренными и осторожными, а другие признает нездоровыми и фантастическими крайностями; [1729] если, по суждению Zöckler’a, как в положительной, так и в отрицательной аскетике можно находить примеры и факты, на которых в разнообразных формах отпечатлялся дух больного отрицания мiра и враждебного отношения к природе; [1730] если в действиях аскетизма безмолвного созерцания профессор находит близкую аналогию с явлениями буддизма, неоплатонизма и под.; [1731] если в некоторых фактах аскетического послушания тот же автор усматривает даже явления абсурдные, — то не представляются ли все эти отзывы и суждения недоказанным, непроверенным, скороспелым и поспешным выводом неполного и ненаучного неведения; не являются ли эти положения результатом односторонней и неглубокой поверхностной общей точки зрения, наблюдающей видимое, феноменальное, но опускающей из вида нередко существенное и основное?

Ведь аскеты не только совершали систематически и сознательно известные факты, но и определенно высказывали, почему они поступают именно так, употребляют те, а не другие вспомогательные способы и приемы. Следовательно, мы обязаны, прежде чем высказывать свое определенное мнение об их поступках и действиях, выслушать их собственное объяснение своего поведения. Другими словами, надо знать, обстоятельно наследовать и твердо установить не только внешние факты аскетической практики, но понять правильно и основы теоретики аскетизма, сущность христианского учения об аскетизме.

Нельзя же, в самом деле, не вникая хорошенько и обстоятельно в аскетическое учение, обсуждать непонятные нам факты аскетической жизни с точки зрения морали «средней руки», как это делает, однако, иногда Zöckler.

Важность избранной нами темы освещается и с этой стороны.

Вообще автор, ограничившись исторической стороной проявления христианского аскетизма, по-видимому, не познакомился обстоятельно с сущностью аскетического христианского учения. В противном случае, он не сказал бы, напр., что безмолвное созерцание по существу тожественно с сердечной молитвой. [1732] Нет. Как мы увидим ниже, по учению большинства аскетов, сердечная молитва — вторая ступень молитвенного подвига, а, так называемая умная или, что то же, духовная — третья и высшая возможная ступень молитвенного прогрессивного совершенствования. [1733] «Св. Отцы различают умно-сердечную молитву от духовной. Первая творится сознательной самодеятельностью молящегося; а вторая, хотя сознается, но движется сама помимо усилий молящегося. Это молитва — духодвижная. Последней нельзя предписывать, ибо она не в нашей власти; ее можно желать, искать и благодарно принимать, а не совершать, когда ни захочешь». [1734]

Все эти суждения являются лишь экстрактом учения препод. Исаака Сирина по данному вопросу.

Аскетические стремления юного монашества, как видно из предыдущего, с полнотой и свежестью сил проявились во всевозможных областях. Однако, подвиги аскетов совершались и проходили не без борьбы и опасностей. Этих опасностей, с которыми боролись и на которые, несмотря на это, все же часто подпадали и киновиты и отшельники, было очень много, — как много было и различных областей приложения их неустанного стремления к добродетели. Сущность и конкретное содержите этой борьбы и этой опасности выражены в определенно сформулированном аскетическом учении о восьми «злых духах», или о восьми «порочных помыслах». [1735]