Асоциальные сети

Тип зашел во второй подъезд с красивым треугольным козырьком, напоминающем клюв усталой хищной птицы. Через пару минут зажглись окна третьего этажа и тип начал отодвигать тяжелые портьеры. Как в шпионских фильмах, сказал Славик, ждет гостей и показывает, что все чисто. Забавно, что почти сразу в дальнем углу двора вспыхнули фары и въехали два точно таких же стареньких «крузака», из которых осторожно, по-кошачьи вытекли те самые мужественные мужики в темной одежде и с пронзительными глазами. Марку даже показалось, что двух он точно видел около Галиной квартиры, но вполне может быть, что это ему померещилось. Самой Гали не было, и, подождав, пока гости разъедутся и в квартире потухнут огни, Марк со Славиком тоже отправились по домам.

Повторные вылазки и караул возле подъезда никаких следов Гали не дали, Марк успокоился, все это могли быть пустые слухи, повелся как мальчишка. Но ведь Галя где-то есть, и, возможно-но, где-то есть не одна, это терзало подспудно и не давало нормально существовать в этом и так не очень дружелюбном мире, где вечно холодный чай и пацаны крадут батоны. Варенье деда, кстати, улетело за три дня, Марк ел его столовой ложкой, иногда закусывая горячими пончиками из открывшейся недавно через дорогу пекарни. Пончики там назывались донатами, печеньица с кремом внутри – макарунами, все такое модное и молодежное, что Марк чувствовал себя стариком и старался убраться оттуда побыстрее, завернув голову глубоко в капюшон.

Пока ел варенье, проверял дедову теорию о том, что мессенджеры тоже могут работать сами по себе, наполняя ноосферу Вернадского собственными смыслами. Оказалось, что вполне, а если поставить соответствующую галочку в профиле единого аккаунта, то интеграция становится абсолютной и аккаунт сверяет все переписки с одним контактом и ведет с ним переписку уже с учетом всех имеющих данных и знаний. Надо деда проведать, может, у него еще есть варенье. Марк улыбнулся самому себе, представив за спиной небольшой пропеллер.

Дед не открыл, за дверью слышалась та же густая нежилая тишина, что и за дверью Гали. В этот раз Марк не стал трезвонить и тревожить соседей, почему-то не хотелось узнавать ответы. Попрощавшись мысленно со светлым дедком и вареньем, скользнул взглядом по площадке, на которой расположилось восемь квартир в двух крыльях. Только у одной был коврик и звонок, у порогов остальных скопилась достаточно пыли, чтобы понять – в них никто не заходил долгое время. Выйдя на улицу, Марк взглянул на дом, прятавший крышу в зябких, перистых облаках – начиная с этажа Гали и ниже горело всего два окна. С обратной стороны была точно такая же картина. Будто дом потихоньку вымирал, его покидало тепло симбионтов, все это время наполнявших дом течением жизни. Поймал себя на том, что вот уже почти два квартала бежит прочь мелкой рысью. Что за детский сад, так нельзя, остановился и достал завибрироваший телефон. На экране мигали цифры уведомлений, чего не было давно, аккаунт в последнее время самостоятельно разбирался с поступающим трафиком. Любопытно, последние два часа аккаунт не ответил ни на одно сообщение и не отправил ни одного комментария, будто бы впал в спячку. Зато в профиле уведомлений висел пуш о необходимом обновлении. Марк ткнул пальцем, телефон жалобно пискнул, отключился и включаться категорически отказывался. Марк пожал плечами и побрел домой пешком, в трамвай с его лицами, озабоченными мелочами, не хотелось, погода шептала о том, что мир не заканчивается внутри его гаджета, как и внутри Гали, в чем он сам сильно сомневался, именно внутри Гали мир как раз и начинался, так ему казалось каждый раз во время их редкой близости, и Марк иногда украдкой плакал от счастья. Украдкой потому, что считал это какой-то патологией, маленьким схождением с ума и боялся в этом ей признаться, боялся, что она рассмеется или нахмурится, или погладит по голове, словом, сделает что-то, отреагирует, а ему совсем не хотелось никакой реакции, хотелось, чтобы и она так же чувствовала себя рядом с ним. Одинаковое сумасшествие – разве может быть что-то прекрасней?