Аспект дьявола

– Но она видела его. Вот в чем дело. Она не раз повторяла, что там нет ничего, кроме темноты. «Но как вы не можете понять, – объяснял я, – вы видите Велеса. Велес – это тьма. Властелин тьмы там, где темнота, где тени. – Доминик Бартош смотрел на Виктора настолько внимательно, насколько позволяло ему действие наркотиков, которое уже начало стирать грани между бодрствованием и сном. – Он всегда в тени. Он и сейчас здесь, в тени позади вас.

9

Смолак и доктор Бартош в сопровождении Виктора отправились в столовую клиники. Там их ждал профессор Романек. Он представил полицейским Ганса Платнера, врача общей медицины, и его помощника Кракла. Смолак заметил, что Платнер и Кракл носят значки Судето-немецкой партии. В зале были только они вшестером – пациенты поужинали пару часов назад и в этот момент находились в своих палатах.

Им принесли печену качну – жареную утку, запеченную с картофельными клецками и красной капустой, поставили на стол пиво. Смолак обратил внимание, что Кракл демонстративно говорит с Платнером только по-немецки.

Романек со свойственным ему энтузиазмом начал расспрашивать, интересным ли показался сеанс, но полицейские отвечали скупо.

– Прошу прощения, доктор Бартош, – поняв свою оплошность, произнес профессор. – Это было бестактно с моей стороны. Должно быть, увиденное и услышанное огорчило вас.

Бартош слабо улыбнулся.

– Признаться, я не знаю, на что надеялся. О преступлениях Доминика мне было известно, но я не ожидал такого. – Он обратился к Виктору: – Скажите, а есть ли шанс, что Велес был реальным? Я понимаю, что мой брат сошел с ума, но вдруг кто-то мог воспользоваться его состоянием?

– Вы имеете в виду сообщника, который убедил вашего брата, что перед ним древнее славянское божество? – Судя по тону, Виктор скептически относился к предположению полицейского врача.

– На самом деле я хотел спросить о том же, – поддержал Бартоша Смолак. – О такой возможности не стоит забывать и в деле цыгана, подозреваемого в убийствах. А если учесть, что преступления продолжаются, это отнюдь не праздный вопрос.

Виктор покачал головой.

– В обоих случаях я убежден, что мы говорим о раздробленной личности пациентов. Из того, что вы рассказали мне, ваш цыган придавал внешнюю форму той части себя, которую пытался отрицать. Сходная ситуация и с вашим братом, доктор Бартош. Оба действовали в одиночку, даже если они не подозревали, что «темные фигуры» были они сами.

– Тем не менее, – возразил Смолак, – что-то в истории Тобара Бихари смущает меня. И убийства в Праге продолжаются. А что касается Мачачека, честно говоря, беседа с ним скорее сбила с толку, чем помогла в расследовании.

– Неужели? – изумился профессор Романек. – А я надеялся, что Мачачек будет отзывчив.

– Он был отзывчив. Он с радостью продемонстрировал, насколько он высококлассный эксперт. Но, повторюсь, это не помогло в расследовании. Я ловлю рыбу в мутной воде, любая деталь может оказаться ключевой, но может и не оказаться. – Смолак пожал плечами. – По крайней мере, мне удалось отведать вашу великолепную утку. А ваши пациенты так же питаются?

– Да, у нас общее меню, – гордо ответил Романек. – Мы считаем, что сбалансированное, разнообразное питание очень важно. Хотя я должен признать, что у одной нашей пациентки есть особые требования к питанию. Иногда это усложняет нам жизнь, но, тем не менее, мы делаем все возможное, чтобы угодить ей.

Кракл фыркнул, и Смолак заметил, что Платнер предупреждающе покосился в сторону подчиненного.

– Очевидно, вы не одобряете такой подход, доктор Кракл? – спросил детектив.

– Я считаю, что лучше бы государственное финансирование расходовалось на другие цели, – ответил Кракл. – Все эти особые подходы…

– Я бы не называл это «особым подходом», – прервал его Виктор. – Или, возможно, вы желаете рассказать доктору Бартошу, почему вы считаете, что его брат получит пользу, сидя на хлебе и воде?

– Вы прекрасно знаете, что я не…

– Пожалуйста, джентльмены, – прервал Романек Кракла. – Давайте не будем спорить, у нас гости. – Он обратился к полицейским. – Как и во всех медицинских учреждениях, мнения профессионалов о том, что лучше для пациентов, не всегда сходятся.

– Понимаю, – кивнул Смолак. Затем, бросив взгляд в сторону Кракла, добавил: – Кажется, настали времена, когда мнения расходятся не только в области медицины.

Ночь была пронзительно холодной. Сверкающее звездами небо над замком пронзали шпили цвета черного обсидиана. Виктор и профессор Романек провожали Смолака и Бартоша до машины.

– Надеюсь, вы не разочарованы поездкой, капитан, – сказал Романек. – А вы, доктор Бартош, не расстраивайтесь понапрасну. Пожалуйста, не забывайте хоть иногда посещать брата. У нас это приветствуется.

– Хорошо, спасибо, – кивнул тот, но по его тону было ясно, что он не собирается возвращаться.

– Спасибо, что разрешили поговорить с Мачачеком, – сказал Смолак. Он обратился к Виктору: – И отдельное спасибо за приглашение на сеанс. Вы были правы, это помогло мне понять Тобара Бихари. Прошу прощения за записку о фартуке, которую передал вам, но, уверен, что вы понимаете.