Аспект дьявола

Уезжая в Прагу, Виктор не предупредил профессора – было достаточно того, что он предоставил ему отпуск, и Романек не знал о его кратковременном отсутствии. Взвесив все «за» и «против», Виктор решил, что обстоятельства складываются в его пользу – так или иначе, сеанс со Скалой был запланирован, и если провести его сейчас, когда профессор закрылся ото всех, это не будет таким уж нарушением. Да, он лукавил, но такое объяснение Виктора устраивало.

Пока за стенами башни садилось невидимое солнце, четыре санитара катили Демона по подиуму в комнату для сеансов. Его не собирались перемещать на кушетку – Скала надежно был прикован к креслу, похожему на средневековый трон, металлическими обручами, скрепленными болтами. Руки и ноги стягивали кожаные ремни, застегнутые на пряжки.

Пока коктейль из лекарств не подействовал, глаза Скалы горели злобой, словно раскаленные угли, которые вот-вот вспыхнут. В присутствии санитаров Виктор внимательно проверил все крепления. Оплошность, допущенная с Дровосеком, могла плохо закончиться, но если что-то пропустить сейчас, никаких шансов уцелеть не останется.

Когда наркотики стали брать свое, Виктор кивнул санитарам, и те вышли, чтобы занять свой пост за закрытой дверью. Он включил магнитофон и записал формальные данные: дату, время процедуры и имя пациента.

– Я собираюсь убить вас, – это было первое, что сказал Скала. Его голос был спокойным, но неожиданно высоким. – Вы же знаете об этом, не так ли?

– А зачем вам это делать? – спросил Виктор, присаживаясь и закуривая сигарету.

– Мне не нужна причина. Это то, чем я занимаюсь. Я убиваю людей и животных. Но в вашем случае причина все же есть.

– И какая же? – рассеянно спросил Виктор.

– Вы меня раздражаете. Привилегированный выскочка. Тот, кому всё приносят на тарелочке.

Виктор рассмеялся.

– Насколько мне известно из вашего личного дела, Войтич, ваше происхождение гораздо более высокое, чем мое, да и роскоши в вашей семье было побольше. Мои корни куда скромнее.

Скала внимательно посмотрел на Виктора.

– Правда? – переспросил он. – А мне всегда казалось, что вы богаты. У вас манеры и взгляд, как у аристократа. – Он на мгновение умолк, изо всех сил пытаясь собрать остатки своего эго, быстро растворяю щегося в наркотиках. – Ну да ладно, я все равно собираюсь убить вас. Ваше самодовольное красивое лицо будет отлично смотреться, когда я натяну его как маску. Может быть, все подумают, что я сын графа.

– Не надейтесь, Войтич, этого не произойдет, и вы знаете это.

– Отчего же? Все, что нужно, это чтобы кто-то совершил ошибку. Все ошибаются рано или поздно. Я буду на страже и воспользуюсь шансом. Знаете что? Люди думают, что все вокруг одинаковы: все следуют одним и тем же правилам. Но мы-то, доктор Косарек, и вы, и я, понимаем, что на самом деле все иначе. Нечто может иметь форму человека, а человек может быть не тем, за кого себя выдает. Вот я, например, другой. И вы другой. Все совершают эту ошибку, когда пытаются оценить других.

– Вот как?

– Люди – мои игрушки, – продолжил Скала. – Да, всё верно, они называют меня Демоном. Но разве они могут понять то, что кроется внутри меня? Я творю зло, но в этом зле я вижу особую красоту.

– Разве вы не понимаете, что это зло? – спросил Виктор.

– И да, и нет. Я поклоняюсь злу, я признаю его высшей силой, но ирония заключается в том, что я никогда не смогу по-настоящему понять или оценить его. Только мои жертвы могут – через боль, которую я причиняю. Я вижу отражение зла в их глазах. Возьмем, к примеру, ту семью из Пезинка. Вы читали материалы дела и знаете подробности. Я направлялся в Братиславу, когда встретил их, просто пересекся с ними на пути. Я видел, как они счастливы и довольны: ярко светило летнее солнце, они были молоды, вся жизнь впереди. И я решил отнять у них все это. Узнал, где они живут, позвонил в дверь, и молодой муж открыл мне. Он видел стоящего на пороге человека, но не дьявола, однако, как я уже заметил, то, что кроется внутри, никому не ведомо. Он ожидал, что я буду вести себя как человек, а я вел себя как демон. Я провел полтора дня в их доме. Эта семья познала истинную природу зла.

– А вас не мучает совесть по этому поводу? – спросил Виктор. – Вас не тревожит то, что вы сделали с ними?

– У меня есть своя этика, своя мораль. Например, я никогда бы не попросил замужнюю женщину поцеловать мужчину, который не является ее мужем. Поэтому я вырезал лицо ее мужа и носил его как маску. И я предложил ей выбрать, как злу проявить себя. Я рассказал молодой матери очень подробно, что именно собираюсь сделать с ее ребенком. Но пообещал, что если она займет место ребенка, я его не трону. Конечно же она согласилась, а на исходе ее собственной жизни я заставил ее смотреть, как Демон нарушает свое слово.

Виктор некоторое время молчал, и Скала завершил свою мысль:

– Рано или поздно вы ошибетесь, и я воспользуюсь шансом. Тогда мы с вами… о, тогда мы с вами пустимся в пляс.