Аспект дьявола

– Ее муж умер пять лет назад. У нее были друзья-мужчины? Она когда-нибудь говорила, что неравнодушна к кому-то? А может, кто-нибудь видел ее в компании с мужчиной?

– Нет, никогда. Но это не значит, что у нее не было любовников, – ответила Магда. – Несмотря на возраст, она была очень привлекательной. Анна нравилась многим мужчинам, даже совсем молодым. Но она никогда не флиртовала с клиентами-мужчинами. Обычно она была с ними… ну, холодна. Издевалась над ними, хотя я думаю, что это была уловка. Полагаю, в ее холодности, в ее умении поддеть частично и была сокрыта тайна ее привлекательности. Я потеряла счет, сколько раз бывало, когда какой-нибудь мужчина приходил в магазин за пепельницей, а уходил с дорогим графином и набором бокалов. И всякий раз после этих игр в «неприступную крепость», когда мы упаковывали покупки, она подмигивала нам, демонстрируя, что справилась.

– Но был ли кто-нибудь, к кому она относилась по-особенному, не так, как ко всем?

Магда покачала головой.

– Грустно, но, несмотря на всю ее красоту и богатство, думаю, бедная мадам Петрашова была одна-одинешенька. Видите ли, смерть мужа стала для нее настоящим ударом. Это произошло задолго до того, как я устроилась к ней на работу, но так говорили. Похоже, мужчины не особо ее интересовали.

– Понятно.

Смолак вздохнул. Ухватиться было не за что, и он начал переживать, что дело так и не удастся распутать.

– Знаете, а вы ей понравились, – вдруг сказала девушка.

– Простите, что?

– Вы понравились мадам Петрашовой. Вот почему я вас запомнила. После того как вы ушли… не знаю, может, мне просто показалось, но она переменилась, стала другой.

От этого заявления у Смолака закололо в груди. Это было одновременно и то, что он хотел бы услышать, и то, чего не хотел бы услышать никогда.

– Какой – другой? – спросил он.

– Не знаю, как вам объяснить… Женщины обычно примечают подобные перемены в других женщинах. Я просто уверена, что вы ей понравились.

– А вы не путаете? Может, это было связано с тем, о чем я с ней говорил? Я принес стеклянную бусину, чтобы посоветоваться с ней, как с экспертом. Могло ли это повлиять?

Магда засмеялась.

– Ох, вы, мужчины, начисто лишены интуиции. Без сомнений, вы понравились Анне Петрашовой, еще раз вам это скажу. – Она вновь стала серьезной. – Бедняжка мадам, она заслуживала счастья.

Некоторое время они сидели в тишине и пили кофе. Вдруг Магда встрепенулась, будто мысль, посетившая ее, ударила электрическим разрядом.

– Я вспомнила кое-что… Вы же спрашивали, заметила ли я что-то необычное. И только сейчас я кое-что вспомнила.

– Что именно?

– Может быть, это совсем не важно…

– Магда, – мягко, но настойчиво произнес Смолак. – Пожалуйста.

– Приходил мужчина. Его интересовали стеклянные украшения. Внешне он не производил впечатление человека, который может себе позволить купить нечто подобное, но он хотел посмотреть, какие у нас есть бусы из стекла. Я совсем забыла о нем…

– Его обслуживала мадам Петрашова?

– Нет, в этом-то все и дело. Его обслуживала я. Я показала ему бусы, но он почему-то все время смотрел не на них, а на мадам. Все время. Это очень раздражало.

– Когда это было?

– Это было в тот день, когда вы приходили в магазин. На самом деле прошло около часа или около того, как вы ушли.

– Он что-нибудь купил? Бусы?

– Нет. Я как раз демонстрировала ему комплект, и вдруг он молча развернулся и вышел из магазина.

– То есть вы утверждаете, что это случилось после того, как я поговорил с мадам Петрашовой?

– Да, именно так.

– Как он выглядел? Вы можете описать его внешность?

– В этом-то все и дело. Он ни разу не посмотрел мне в глаза, пока я его обслуживала. Высокого роста, одет был в черное пальто, такое ужасно мятое и пыльное. Он выглядел так, будто не брился, по крайней мере, пару дней. Бóльшую часть его лица закрывала потрепанная широкополая черная шляпа, которая была низко натянута на глаза. Помню, подумала даже: «Как он может видеть то, что я ему показываю?» Сейчас-то я догадываюсь, что он просто не хотел, чтобы я видела его лицо.

– Вам не показалось, что у него были недобрые намерения?

– Что он хочет нас ограбить? Ну да, такая мысль мелькнула. Но он был слишком спокоен. Он говорил тихим низким голосом. У него была правильная речь образованного человека, что никак не соотносилось с его внешним видом. Хотя, возможно, его одежда и была очень дорогой, пока была новой.

– Он говорил по-чешски или по-немецки?

– По-чешски, но, если не ошибаюсь, со слабым немецким акцентом. Но я не ручаюсь.

– Мадам Петрашова видела его?

– Нет, она в это время общалась с другим клиентом. Я собиралась рассказать ей о нем позже, но было столько работы, что забыла об этом. Он смотрел на нее, не отрывая взгляда… Я должна была рассказать ей… – лицо Магды исказилось в гримасе от ужаса. – Как вы думаете, это был он? Если бы я рассказала мадам… Хотя бы намекнула… О боже, вы думаете, я могла бы спасти ее?