Ассасин

А что, если найденная мумия точно так же «намолена», только со знаком минус?! От подобного неожиданного предположения Ангелину охватил холод. Она вдруг осознала, что истина находится где-то рядом.

Подойдя к ванне, она посмотрела на мумию, и в какой-то момент ей показалось, что почерневшие губы Охотника дрогнули в располагающей улыбке.

* * *

То, что было показано по телевидению, весьма отдаленно соответствовало реальной действительности. Оператором были выхвачены только пятна крови на полу, беспорядочно разбросанные по комнате вещи и крупным планом запечатлено разбитое стекло окна. Вся эта картина позволяла обывателю с богатой фантазией предположить, что террорист был уничтожен именно выстрелом через окно. Было и еще несколько неточностей, которые невольно бросались в глаза. Крупным планом была снята нога с огромным ботинком на толстой каучуковой подошве. Само тело пряталось где-то за кадром. По словам комментатора, это и был убитый террорист. Однако Анисимов прекрасно помнил, во что был одет Сафронов, — в черные модные ботинки на тонкой кожаной подошве. Да и носки у него были другие — черные в белую продольную полоску. Анисимов не сомневался, что кусок этого видеоматериала был позаимствован из какого-либо криминального репортажа. Не исключено, что роль покойника играл кто-нибудь из оперативной группы, удобно устроившись на полу.

Репортаж был рассчитан на рядового обывателя, жадно глотающего любую жареную информацию. В действительности выстрел был произведен бронебойной пулей сквозь соседнее окно, пробив стену точно в том месте, за которым стоял Сафронов.

МВД выдало только строго дозированную информацию, напрочь запретив оператору снимать стену, сквозь которую прошла бронебойная пуля. Вот отсюда дыра в окне и торчащие в кадре башмаки, надо же было чем-то заполнять видеоряд.

Анисимов никогда не чувствовал себя так скверно. Не оставляло ощущение, что его откровенно надули. Да и отношение к нему со стороны сослуживцев как-то неожиданно поменялось. Не то чтобы его стали как-то сторониться, просто возникла некоторая почти неуловимая отчужденность. Для всех он вдруг стал снайпером-неудачником, застрелившим вместе с террористом и заложницу. Никто даже не мог предположить, что в действительности выстрелов было два: первым Анисимов уничтожил террориста, а вторым была убита женщина. Только этот второй выстрел произвел некто неизвестный, затаившийся на балконе противоположного дома.

Это был самый сложный выстрел в снайперской карьере Анисимова. Он блестяще выполнил его. Таким выстрелом можно было заслуженно гордиться.

Неожиданно Анисимова ужалила мысль: а что, если этот пресловутый террорист здесь ни при чем (или почти ни при чем) и вся эта операция была задумана лишь для того, чтобы устранить именно эту женщину? Но вслед за этим предположением возникали новые вопросы: что это за женщина, какой информацией она обладала и какие силы стоят и за ней, и за теми, кто устранил ее?

Глупо было думать о том, что произошла какая-то тактическая ошибка, что оба снайпера были нацелены на одну и ту же цель. Такие операции обычно тщательно прорабатываются, и о всяких изменениях обычно сообщают тут же. Тем более если бы у Анисимова был дублер, так он наверняка знал бы об этом. И все же выстрелов было два, и прозвучали они один за другим. Сначала Игорь пристрелил террориста, а уже вторым выстрелом была убита женщина.

Если с уничтожением террориста все было понятно, то как объяснить второй выстрел? Как же должна была мешать эта женщина, чтобы спецподразделение отважилось на ее такое вот хитрое устранение?

Выключив телевизор, Анисимов набрал телефонный номер.

— Да, — раздался сдержанный глуховатый голос Лебедева.

— Гера, это Анисимов тебя беспокоит, послушай, мне тут кое-какую информацию надо бы перепроверить.

— Смотря что за информация, — сдержанно ответил Лебедев.

Герасим Лебедев руководил аналитическим отделом, и к нему стекалась вся информация по текущим делам. Да и сам он обладал исключительной памятью и помнил множество фактов и подробностей.

— Телевизор смотрел?

— Это ты по последнему делу?

— Точно. Ты случайно не знаешь, что это за женщина, которая попала под выстрел? Кто она — эта Макарова? Чем занималась, кроме руководства Шишкинским музеем? Я ведь чувствую, что здесь нечисто. За этим что-то серьезное? И как она попала под мою пулю?

— Тебя это не должно беспокоить. — В голосе Геры прозвучали сочувственные интонации. — Всего лишь роковая случайность. На твоем месте мог оказаться кто угодно.

— Это все понятно, но понимаешь, что-то крутит мое нутро, никак успокоиться не могу. Зайду к ее родителям, спрошу, что да как… Может быть, помощь с моей стороны какая-то потребуется.

— Совестливый ты больно.

— От этого никуда не денешься. Кстати, где она жила?

— Жила на Ямской, четырнадцать. Родителей нет, но сестра имеется, зовут Ольгой. Работает в тридцать четвертой библиотеке.

— Узнай, пожалуйста, чем занималась Нина.

— Хорошо. Я тебе перезвоню. Минут через десять.