Ассасин

Глава 22 ПОСЛАННИК ШЕЙХА ХАСАНА

Посланник был до неприличия молод. Поклонившись у дверей, он покорно опустился на колени и, стараясь не оскорбить хана Мелик-шаха своим взглядом, прошел до самого трона, уставившись в пол. От хана его отделяло ровно семь ступеней и четыре стражника, стоящих у трона. Не отличаясь высоким ростом, Мелик-шах все равно был выше любого смертного.

Посланник не смел поднять глаза выше второй ступени. Персидский ковер, укрывавший лестницу, спускался к его ногам, — его интересовал сложный узор, который начинался с первой ступени, разворачиваясь, он уходил куда-то на третью ступень. Ему очень хотелось знать, в какого именно животного переродится золотистый узор. Он попытался приподнять голову, но тяжелое древко твердо уперлось ему в шею. В следующий раз предупреждения может и не последовать.

— Так что хотел шейх Хасан? — спросил хан.

С посланником шейха Хасана, Великого магистра ассасинов, он разговаривал впервые и очень старался ничем не показать своего любопытства. Поговаривали, что лазутчики ассасинов находятся при каждом дворе, они могут прикинуться твоими самыми верными слугами, но в действительности всегда преданы только одному человеку — старцу Горы, как называли шейха Хасана.

Орден ассасинов был одним из самых тайных орденов Востока, и не было ему равных по жестокости. При желании старец Горы мог поднять под свои знамена до ста тысяч человек.

Однако человек, находящийся сейчас у подножия трона, внушал скорее презрение, чем страх, в нем не было и частицы того величия, которым окружали себя ассасины.

А может быть, все рассказы о них всего лишь выдумки боязливой толпы и они не так страшны, как это принято считать?

— Шейху известно, что под твоим покровительством находится имам Арслан.

— Это так. И чего же он от меня хочет?

— Он хочет, чтобы ты выпроводил его из дворца.

Древко копья продолжало пригибать шею гонца. Положение было унизительным, но во имя Великого магистра он мог снести еще и не такое.

Даже одно появление ассасина во дворце хана воспринималось как неслыханная дерзость, достойная смерти, а диктовать ему свою волю — просто неслыханное непочтение.

Удивляло другое — гонец шейха Хасана не мог не знать, что за то, что он говорит, хан мог лишить его головы. Однако ни в голосе, ни в поведении ассасина страха не чувствовалось.

Белокурый викинг с ожиданием посмотрел на повелителя, готовый немедленно наказать посланника за дерзость, но хан почему-то медлил.

А может, тот намеренно спрятал свое лицо в ковер, чтобы хан не рассмотрел его страха? От догадки губы Мелик-шаха победно дрогнули. Ему не терпелось увидеть, как немеют от животного ужаса ассасины.

— Подними его! — распорядился хан.

Свободной рукой викинг потянул посланника за ворот, поднимая его на ноги. Тот уверенно смотрел прямо перед собой. В его крупных карих глазах не было и тени страха. Победить такого будет трудно, похоже, что он готов к любому исходу.

— А если я не выполню… просьбу шейха Хасана? — отыскал хан подходящее слово. — Он меня что… убьет?

На какое-то мгновение посланник задумался, после чего твердо ответил:

— Не сразу. Сначала он даст время тебе одуматься, потом найдет способ предупредить, а уже потом убьет.

Посланник шаха был одет в дорогую одежду. Верхний халат без рукавов, полы которого были богато оторочены жемчугом. Туфли из мягкой кожи расшиты бисером, зелеными звездами на носках туфель сверкали крупные изумруды.

Беседа начинала забавлять хана. Оказывается, на земле еще не перевелись люди, способные ему перечить. Тем интереснее…

— Каким же образом он меня предупредит, если ты первый и последний из ассасинов, которого я принимаю. Но делаю я это из любопытства, уж больно много о вас рассказывают всяких небылиц.

— Великий хан, ты даже не догадываешься об истинном могуществе шейха Хасана. Он может присутствовать всюду. — Тонкие губы юноши дрогнули в насмешке. — Даже в твоих покоях.

Брови хана негодующе взметнулись. Мудрость великих состоит в том, чтобы даже в самых непростых ситуациях держаться достойно. На лбу хана прорезалась кривая морщина, теперь ему осталось решить, что делать с этим смертным: бросить его в зиндан к ядовитым змеям, живым содрать с него кожу или просто утопить. Впрочем, существовал еще один вариант — щедро наградить посланника и отпустить с миром. В последнем случае придворные поэты обязательно сочинят баллады о великой мудрости хана.

Руки хана с силой дернули четки, их нить оборвалась, и рубиновые горошинки просыпались на ковер. Отшвырнув четки, хан приказал:

— Отрубите ему голову, а тело скормите бродячим псам.

Слегка наклонившись, ассасин с чувством поблагодарил:

— Спасибо за милость, великий хан.

Стража, подхватив юношу под руки, поволокла его к выходу. Мелик-шах поднялся. Рубиновые горошинки, скатившись с полы халата, упали в густой ворс, где и затерялись.