Ассасины Сталина (СИ)

Как раз об этом теплым солнечным днем первого июня шестьдесят восьмого года вспоминали старые знакомые хозяин кабинета в здании ЦРУ Энглтон и Фрэнк Роулетт, с сорок третьего года работавшего начальником Главного криптоаналитического бюро, а затем начальником подразделения разведки. Три года он был техническим директором в Оперативном Директорате «Агентства безопасности вооруженных сил» (AFSA) — предшественнике Агентства национальной безопасности (АНБ), а в пятьдесят втором перешёл на работу в Центральное разведывательное управление и работал там до пятьдесят восьмого, после чего вернулся в АНБ в качестве специального помощника директора. В шестьдесят пятом возглавил национальную школу криптографии, и в этом же году президент Линдон Джонсон удостоил его награды National Security Medal за взлом японского шифра PURPLE.

— Как поживаешь, дружище, чем занимаешься на пенсии?

Фрэнк отпил виски и развел руками — Скучно, честно говоря! Поэтому каждый день занимаюсь разработкой новых систем шифрования! Я к тебе приехал по делу. Помоги, Джеймс с хорошими специалистами, которым можно доверить секреты АНБ. После побега в СССР наших криптологов АНБ до сих пор лихорадит! Я знаю, что ты умудряешься первым отобрать для себя лучших специалистов, может поделишься по старой дружбе?

Эглтон задумчиво покачал головой, у него самого были проблемы с кадрами. Знакомство Энглтона с методами проникновения в разведывательные службы, почерпнутыми из его военного опыта и опыта операций ЦРУ по проникновению, а также личное знакомство с членом «Кембриджской пятёрки» Кимом Филби, оказавшимся советским агентом, заставили его постоянно исходить из предположения, что в ЦРУ также работают перебежчики и агенты недружественных разведок, и обосновали необходимость строгих проверок. Наиболее ярко это проявилось в деле перебежчиков из СССР Юрия Носенко и Анатолия Голицына. В декабре шестьдесят первого года майор КГБ Анатолий Голицын с семьёй был вывезен в США. Голицын заявил, что, по его сведениям, в ЦРУ работают советские агенты, и после этого Энглтон получил разрешение работать с Голицыным. Голицын помогал идентифицировать источники возможных утечек из советского отдела ЦРУ, и в результате Энглтон заблокировал продвижение многих сотрудников, попавших под подозрения и недостаток проверенных кадров был бичом ЦРУ. В шестьдесят четвертом году в США перебежал подполковник КГБ Юрий Носенко, который попытался дискредитировать Голицына как агента КГБ, засланного для дезинформации.

Энглтон не поверил в двойную игру Голицына, в отличие от директора ФБР Эдгара Гувера, который значительно сократил сотрудничество с ЦРУ по контрразведывательной деятельности. Убеждённый Голицыным в наличии большого количества советских агентов в ЦРУ, Энглтон выдвинул теорию о широкомасштабной операции КГБ, служащей для манипулирования деятельности ЦРУ в нужном направлении. В результате этого возникли многочисленные трения с другими отделами, операции которых Энглтон подвергал сомнению. Именно поэтому личные дела новых сотрудников, которых нашли его рекрутеры, лежали у него на столе и он сам провел с ними собеседования.

— Хорошо, Фрэнк! Вот дела двух выпускниц Йеля, поговори с ними, очень перспективные специалистки по математике и анализу! Если сможешь их убедить перейти к тебе — ради Бога, я их еще не оформлял. А вот эти четверо — црушник показал на папки — Я оставлю себе, разбивать их не имеет смысла, ребята уже представляют собой единую команду, у которой есть лидер. Очень перспективные молодые люди, у всех личная драма — рано ушли из жизни их родители и разведка заменит им семью! Прощай, у меня еще много дел.

Оставшись один, Энглтон оценивающе покачал на руке папки, будто определяя их вес — «Ну что, ребятки, после обучения я на вас взвалю советский отдел, предварительно переведя прежних сотрудников на менее значимые направления, тем самым полностью закрою вопрос с потенциальным кротом — крот, если он есть, пусть носит своим шефам данные, к примеру, по южной Америке!»