Ассасины

Великий магистр ордена Храма тут же велел своим верным людям тайно подготовить галеру к дальнему плаванию и посадил на судно сильный отряд. Король распрощался с графом Генрихом Шампанским, тамплиерами и баронами Святой земли и 9 октября 1192 года взошел на свой корабль. В час вечерни, переодевшись в одежду тамплиера, он перешел на галеру ордена, и она поплыла другим путем, несколько изменив всем известный маршрут, а королевская галера продолжила следовать прежним курсом.

Никто не мог видеть, как ранним утром следующего дня, едва начало светать, из королевской галеры вылетел почтовый голубь, который вскоре оказался в руках бальи Тира. Прочитав донесение своего шпиона, Бернар дю Тампль коварно улыбнулся и, написав записку, вложил ее в футлярчик, который привязал к лапке крупного сизаря. Голубь взмыл в голубое безоблачное небо, и улетел на север.

Бернар дю Тампль не мог простить королю Англии смерть Конрада Монферратского. Он хоть и недолюбливал короля Иерусалима, но был его вассалом. Как и многие другие, бальи считал, что ассасины действовали по заказу Ричарда Плантагенета…

* * *

Так уж вышло, что Вилк и Ачейко, совершенно нечаянно, оказались спасителями Робера де Сабле. Великий магистр обязан был присутствовать на совете рыцарей и баронов, который собрал король Ричард, поэтому едва пришло приглашение, выехал из Акры незамедлительно. Охрана у него было небольшая – четыре рыцаря, шесть оруженосцев и пять конюхов. Ехать было недалеко, светлым днем, к тому же дорогу охраняли комтурии ордена, поэтому Роббер де Сабле счел ненужным брать с собой много воинов, которых и так не хватало для защиты замка.

И тамплиеры попали в засаду. Похоже, враги Великого магистра не дремали… Отряд сарацин, количеством не менее полусотни человек, налетел внезапно, как буря. С дикими криками они ударили по флангам, мигом оторвав Робера де Сабле и его оруженосцев от рыцарей и сервиентов. Их отчаянные попытки прийти на помощь Великому магистру пропадали втуне – сарацины дрались отчаянно, не выпуская тамплиеров из жалящего стального кольца.

Не будь в этот день с Робером де Сабле двух русов, его голову принесли бы на блюде Салах ад-Дину. И Вилк, и Ачейко были в кольчугах, только оружие имели разное: рус сражался мечом, а кривич каким-то образом умудрялся управляться с луком, хотя дистанция для стрельбы была совсем неподходящей – сарацины находились совсем рядом, притом не стояли, дожидаясь пока стрела пробьет им грудь, а нападали.

Робер де Сабле был в рыцарском облачении, но в полную силу сражаться не мог. Последнее время он начал часто хворать, сильно ослабел, и его личный лекарь ломал голову, что за болезнь приключилась с его господином. Поэтому Великий магистр лишь изображал сопротивление, и когда один из сарацин – судя по великолепному жеребцу и дорогой одежде, шейх, – налетел на него и замахнулся для удара, Робер де Сабле был не готов к защите.

Дико взвизгнув, Вилк сделал потрясающий трюк – как учил его Морав. Юноша уже не успевал подставить свой меч под саблю шейха, поэтому он просто прыгнул на него со своего коня, как леопард. Они покатились по земле, и здесь Вилк оказался проворней сарацина. Сверкнул его любимый нож, подаренный Беловодом, и тут же раздался горестный вопль сражающихся сарацин – их шейх погиб!

Они тут же забыли про свою главную цель, и, оставив в покое великого магистра, скопом набросились на Вилка. Но не тут-то было. Юноша так быстро очутился в седле своей лошади, что сарацины даже немного опешили – такого потрясающего прыжка, прямо с земли и в седло, им видеть еще не приходилось. А в юношу словно вселился бес. Он начал рубиться с таким азартом, что вскоре три сарацина оказались под копытами своих коней.

Вилк вертелся как белка в колесе. Казалось бы, верный удар саблей находил на том месте, где был Вилк, пустоту. А он, вынырнув из-под брюха своей лошади, вгонял скрамаскас под ребро противника. Защититься против таких коварных ударов было трудно, практически невозможно, и некоторые сарацины начали придерживать коней, не стремясь первыми скрестить оружие с мечом неистового франка.

Тем временем и Ачейко не дремал. Его разящие стрелы по-прежнему находили цель. Теперь ему стало немного легче, потому как не нужно было уворачиваться от разящих клинков сарацин, которые переключились на Вилка.

Неизвестно, чем в конечном итоге закончилась бы эта битва, но тут из-за бархана показались всадники, вкоторых легко было опознать тамплиеров, и с военным кличем «Босеан!» набросились на изрядно потрепанных сарацин. Это были воины одной из придорожных комтурий. Они вмиг разметали сарацин, и вскоре о сражении напоминали лишь мертвые тела на земле да облачка пыли, поднятые копытами быстроногих арабских скакунов…

* * *