Assassin's Creed: Буря эпохи Мин

– Лезвие вошло под углом, примерно на семь сантиметров в глубину со стороны предсердия, – сказал старик, не поднимая головы. – Зная рост девчонки и длину ее меча, могу совершенно точно сказать: удар нанес кто-то другой. В записях гарема сохранились данные, где ясно указан ее рост – метр шестьдесят. Длина меча – примерно семьдесят восемь сантиметров, а значит, чтобы нанести такую рану, нападающий должен быть ростом не меньше ста семидесяти двух сантиметров. Либо за три года отсутствия она выросла, что в ее возрасте маловероятно, либо у нее есть сообщник. – Тиду сделал паузу, а затем продолжил: – Отверстия на плечах Пан Чуня очень похожи на рану Гао Фэна, поэтому ты подумал об одном убийце, хотя это не так. Первого проткнули мечом сверху вниз, как ты сам видишь, но поскольку лезвие вошло неглубоко, значит, бил кто-то легкий и слабый. Например, девушка. А разрез на спине получился глубоким, как и дыра в груди Черта… – Пожилой господин поднял голову, вытащил из груди убитого евнуха измерительное лезвие и вытер шелковым платком, а затем снова заговорил: – Напали двое: мужчина и женщина, судя по всему.

Затем старик кратко объяснил, как определить рост и вес человека, а также положение в бою, исходя из характера ран на трупе.

Даюн замер. Он понял: его товарищи пали от руки одного человека, однако убийцей считал Шао Цзюнь. Не мог же старик определить, что произошло, основываясь только на двух ранах. Евнух Юй в нерешительности заговорил:

– Господин тиду…

Но тот перебил его:

– Господин Работорговец, спасибо за помощь. Дальше вам лучше направиться в Макао. В деле с господином Пилосом вы сыграли большую роль.

Каждый из Восьми тигров имел прозвище: Фэн – Черт, Цзюй – Демон, а Вэй Виня называли Змеем. Он был прекрасным шпионом и когда-то стоял во главе караула. Во время той церемонии именно Винь обнаружил в столице тайное место собраний Братства ассасинов, благодаря чему их удалось уничтожить. Кроме Чжан Юна и Юй Даюна, в число Тигров входил человек по имени Ма Юнчэн, отличавшийся садистскими наклонностями. Конечно, каждому из восьмерки приходилось убивать, но этот евнух наслаждался процессом, чем заслужил прозвище Мясник. Во время императорской церемонии схваченные члены Братства ассасинов в конце концов оказались в руках людей Юнчэна, поэтому им оставалось лишь молиться, чтобы их просто обезглавили.

Работорговцем же называли Даюна. Также говорили про последнего правителя династии Ся[17] – евнух Юй не относился к числу его верноподданных и получил прозвище по другой причине. Император ставил себя на один уровень с солнцем и луной, а простой народ считал сорняками. Об этом даже написали песню с такими словами: «О солнце, почему ты не зайдешь? Погубишь ведь нас обоих». Даюн не имел большой власти, зато характером напоминал императора.

– Слушаю и повинуюсь, – склонившись, произнес Работорговец.

Старик Юн снял перчатки, вернул их в бамбуковую трубку, а затем сказал:

– Только сначала похорони как положено Черта и Пан Чуня.

Прежде тиду говорил холодно, но сейчас не смог сдержать тяжелого вздоха.

Даюн подумал: «Гао Фэн мертв… Снова нет никого, кого можно было назвать семьей. Почему всегда складывается так?» – мужчина не озвучил свои мысли, а лишь поклонился и сказал:

– Конечно.

Пожилой господин развернулся и направился к выходу. Все так же молча Цю Цзюй быстро подошел и открыл двери, пропуская вперед господина Чжана, после чего вышел следом. Евнух Юй поспешил проводить гостей, хотя они не обращали на него внимания, идя к паланкину.

На землю опустились сумерки, а в небе появились звезды и луна, озарившая мир серебряным светом. В паланкине Демон стоял сбоку от Чжан Юна, не смея сесть, а тиду в глубоких раздумьях сидел с прямой спиной. Лишь спустя долгое время старик прервал тишину:

– Как думаешь, Шао Цзюнь до сих пор на северном склоне горы?

До этого момента телохранитель стоял, не поднимая головы.

– Она вернулась возродить Братство ассасинов и, раз уж столкнулась с одним из нас, вряд ли осталась на склоне, – глядя на главного евнуха, ответил мужчина.

– Логично, однако… – Тиду чуть заколебался, но продолжил с мрачной улыбкой: – Девка все еще может находиться неподалеку от горы Волун.

– Думаете? Там лишь Академия Нань Дацзи… – удивленно сказал Цзюй.

Нынешний ректор данного учебного заведения, господин Ван Янмин, связан давней дружбой со стариком Юном и в прошлом положил конец бунту нинвана[18]. В течение месяца он подавил военный мятеж и схватил главаря бунтовщиков Чэнь Хао. Тогда император Чжу Хоучжао пожелал лично возглавить поход, а господина Чжана назначили в авангард. Вопреки всеобщим ожиданиям, император даже не успел добраться до места конфликта, а Янмин решил вопрос с мятежом.