Assassin's Creed. Ересь

Адреналин выбросило в кровь, когда он подумал о тренировках Габриэля, как юный парнишка в тяжелых доспехах бегал и дрался в бою, запрыгивал в седло, если нужно было…

Руки сюда, подпрыгни и через перила…

…и не останавливаться, бежать.

– Анайя, сколько этажей до крыши?

«Черт возьми, Саймон, еще шесть». Кодари вдруг замолчала. Ей и в голову не могло прийти, что он собирается это сделать. Хэтэуэй ничего не сказал, чтобы успокоить ее. Он сам не был ни в чем уверен.

– Саймон Хэтэуэй! – донеслось снизу, но профессор не замедлил бега. Если они так орут, то понапрасну тратят дыхание, а он бережет. – Вы на частной территории «Абстерго»! Вернитесь и подчинитесь судебному решению!

Прыжок через две ступеньки, через перила, и еще один этаж позади. Сзади слышался топот, они отбросили все меры предосторожности. Раздался первый выстрел, он прогремел оглушительно громко, разнесся эхом по всем пролетам. У Саймона сердце оборвалось, он прибавил скорость.

«В здании три основных выхода, – спокойным голосом сообщила Анайя. Саймон едва слышал ее, его оглушал топот преследователей, гулкие удары собственного сердца, смешивавшиеся с прерывистым дыханием. – Они в двух, которые ведут прямо на крышу. Те, что во втором, на два этажа ниже тебя и твоих друзей».

И это было самое ужасное. В конце концов, его преследователи были не кто-нибудь, а тамплиеры из оперативной группы, подобной группе Берга. И они должны были быть друзьями, ну в крайнем случае – товарищами по оружию.

Но на деле они действовали как враги.

Они пробежали еще один лестничный пролет. Саймон не убегал, на этот раз он перепрыгнул через перила прямо на ведущего группы, полы его пальто разлетелись и на мгновение закрыли ему обзор, он потерял равновесие и рухнул прямо на первую пару агентов. Быстро вскочил на ноги, подальше отпрыгнул от упавших и выхватил меч. Он никогда так не держал его в руке, но Габриэль знал, как правильно обращаться с оружием, и меч в руке Саймона, сделав изящный разворот, тяжело опустился на третьего агента. Его пистолет с громким стуком упал на ступеньки и отлетел на недосягаемое расстояние.

Габриэль разрубил бы его пополам. Саймон сделал так, как поступила бы Жанна, – ударил плашмя. Агент не ожидал поединка на мечах, а удар Хэтэуэя оказался очень сильным.

Четвертый агент вскинул руку, профессор заметил, как блеснул ствол, но он уже бежал наверх, пока его преследователи поднимались на ноги.

Стычка подарила ему несколько драгоценных минут, и Саймон не собирался их терять. Еще один пролет, и вот она – дверь на крышу. Он двинул ее плечом. Холодный ночной воздух обжег его разгоряченное лицо и легкие, но Хэтэуэй продолжал бежать – бетонная дорожка, стриженый газон висячего садика. Плоская часть крыши кончилась.

«Зачем я сюда забрался? – с сильным запозданием пронеслось в голове. – Это же чертова мышеловка!»

Он оторвался от тамплиеров, но не остановил их. У него за спиной преследователи уже выскакивали на крышу. На другой стороне крыши вспышка света разорвала темноту ночи – это открылась дверь, откуда выбежала вторая группа преследователей. Теперь тамплиеры окружали его кольцом. И они знали, как и он, что на крышу, как и с нее, есть только два пути – лифт, который они отключили, и две лестницы. Как раз с лестницы они и появились, молча усмехаясь.

«Думай! Думай!» – все повторял про себя Саймон.

Раньше активная работа мозга не раз помогала ему найти путь к спасению. Он всегда полагался на рациональное логическое мышление, чтобы выпутаться из затруднительных положений, в которые с какой-то садистской регулярностью ставила его жизнь. Но сейчас он был просто не способен мыслить рационально. За спиной началась бешеная пальба. «Деревья», – завопил его мозг, и это логичное умозаключение спасло ему жизнь. Он побежал, словно пьяный, зигзагами, по направлению к деревьям, кустарникам, скульптурам и лоткам для продажи мороженого и напитков, покинутым своими хозяевами в столь поздний час. За ними можно было спрятаться от града пуль.

Но это укрытие лишь отсрочит неизбежное.

Он знал, на что способны тамплиеры. Он также догадывался, что им от него нужно. Они не собираются задавать вопросы, но намерены убить его, и поэтому очень, очень скоро он будет мертв.

У него был только один выход. Это будет невероятное чудо, если все получится.

Сердце бешено колотилось, легкие разрывало от напряжения и боли, он бежал на пределе своих человеческих сил. Какой бы ни была его физическая подготовка, какой бы ДНК он ни обладал, он был всего лишь человеком. Который тем не менее не сбавлял скорости. Не имел права сбавить. Не мог позволить рациональному логическому мышлению заглушить врожденный инстинкт самосохранения. Не мог позволить уму взять верх над телом.

Потому что его тело знало, для чего оно предназначено. И знало, как выполнить свое предназначение.

Ветка дерева рядом с ним разлетелась на мелкие щепки, расцарапав лицо. Показалась кровь. Анайя что-то кричала ему в ухо, но он был не в состоянии понять смысла ее слов.