Assassin's Creed. Ересь

На территории «Абстерго» имелось три ресторана: «Снэкс», где можно было быстро перекусить, выпить кофе или чая; «Bella Cibo» – с пышными интерьерами, элитными винами и высокой кухней; сюда водили почетных гостей компании; и «Буря в стакане воды», сокращенно «Буря», где подавали легкие завтраки, первые и вторые блюда, а также послеобеденный чай. «Буря» была любимым местом Саймона, не в последнюю очередь потому, что они доставляли еду на рабочее место. А обеду или ужину новый глава отдела исторических исследований всегда предпочитал работу.

– Доброе утро, профессор Хэтэуэй, – сказал подошедший с подносом в руке официант. Выставляя на стол небольшой чайник, две чашки, молочник, блюдце с нарезанным лимоном и вазочку с медом, он спросил: – Вам как обычно?

– Да, как всегда, – ответил Саймон. – Пул, это доктор Виктория Бибо, из «Аэри», это в Штатах. Она пробудет у нас неделю.

Глаза Пула оживились.

– Приятно познакомиться, доктор Бибо. Уверен, работая с профессором Хэтэуэем, вы будете частенько заглядывать к нам в «Бурю».

– Мне тоже так кажется, – ответила Бибо.

– Планируете поездки за город? Начинается золотая осень, – продолжал любезничать Пул.

– Нет, к сожалению. Боюсь, всю неделю я проведу в городе.

– Действительно жаль. Обещайте, что придете на послеобеденный чай, мы в это время года балуем посетителей домашним печеньем из тыквы и яблочным пирогом с корицей.

– Надеюсь, получится к вам заглянуть, – улыбнулась Виктория. – А сейчас я, пожалуй, тоже возьму обычный завтрак.

– Две порции тостов и бекона, – сказал Пул, кивнул и направился к кухне.

Пока женщина наливала молоко себе в чай, Саймон решил не откладывать дела в долгий ящик.

– Итак, доктор Бибо… Почему именно вы?

Прежде чем ответить, она сделала глоток.

– У меня большой опыт адаптации новичков к работе в «Анимусе».

– Да, я читал о вашей работе в «Абстерго» и «Аэри».

«Аэри» был единственным в своем роде центром, где проводились тренировки специализированных групп молодых мужчин и женщин. Уникальность этих людей заключалась в том, что их генетические воспоминания имели больший вес – и значимость, – только взятые вместе, не по отдельности.

– Я уже давно вышел из подросткового возраста, доктор.

– Пожалуйста, зовите меня Викторией, – улыбнулась доктор Бибо. – Ваш возраст мне известен. У меня был случай в «Абстерго индастриз»… – Она помолчала, затем продолжила: – После «Анимуса» жизнь во многих аспектах меняется как к лучшему, так и к худшему. Иными словами, в ордене, кроме меня, мало кто знает, какое воздействие «Анимус» оказывает на мозг человека. Мне неизвестно, говорили ли вы с доктором Килкерманом на эту тему, но модель, с которой вы будете работать, совершенно новая – это скорее прототип, чем настоящая модель.

Саймон почувствовал, как вновь начинает закипать:

– Разумеется, я говорил с доктором Килкерманом. Я в курсе, что это усовершенствованная модель.

– Даже если и так, вы все равно новичок в работе с ней и у вас всего неделя, чтобы доказать ценность вашего метода. Вам придется проводить в «Анимусе» много времени, а потому ответ очевиден: без меня вы не справитесь.

Пул принес тосты и бекон. С минуту Саймон молча пил чай, затем сказал:

– Очевидно, вы читали обо мне и моей работе.

– Конечно, – подтвердила Виктория. – В процессе нашего сотрудничества мне будет интересно поглубже познакомиться с вашими идеями. И, как вы правильно заметили, я также изучила результаты ваших психологических тестов и сделала вывод, что вы обладаете устойчивой психикой. Не думаю, что будет много проблем.

– Не думаю, что они вообще будут.

Доктор Бибо широко улыбнулась:

– Ну что ж, commençons[1].

– Боюсь, я не говорю по-французски.

– Через две недели заговорите и на французском. Или на чем там говорили в пятнадцатом веке, – сказала Виктория.

– На среднефранцузском, вероятно?

– Вы знакомы с эффектом просачивания?

– Ну разумеется, – кивнул Саймон.

Эффектом просачивания называлось побочное действие «Анимуса», возникающее после длительной работы с аппаратом. В отдельных случаях личные качества, мысли, эмоции, иногда физические способности предка «просачивались» в субъект.

– Я уже свободно говорю на русском, испанском и арабском и не представляю, каким образом мне может пригодиться среднефранцузский.