Assassin's Creed. Ересь

Они стояли и глупо улыбались друг другу. Чтобы как-то заполнить неловкую паузу, он снял с полки пахнущую прелой бумагой роман Дороти Ли Сэйерс «Убийству нужна реклама».

– Я сейчас вспомнил, что на письмо Риккин ответил не мне, а тебе. Хотя это я член Внутреннего Святилища и я был отправителем того послания. Он отправил нам меч, но дополнительного времени не дал. Он не сказал, почему позволил нам взять частицу Эдема?

– Возможно, он думал, если ты увидишь, что именно Жанна делает с ним, то сможешь повторить ее манипуляции и вернуть меч к жизни. Он не хочет, чтобы ты изучал жизнь Жанны после того, как она потеряла свой меч. Мне жаль, Саймон. Его не интересует твой метод. Но как бы там ни было, я думаю, это великолепная идея. Именно поэтому я попросила его позволить мне продолжать работать с тобой, хотя Риккин был явно против.

Саймон удивленно посмотрел на нее:

– Но… почему? Когда ты узнала, что он не хотел, чтобы ты со мной работала?

– Прежде всего ты директор Центра исторических исследований, – сказала Виктория. – И никто, кроме тебя, – даже Алан Риккин, – не имеет права извлекать информацию из прошлого. И если Риккину захочется заглянуть в глубину веков, он должен лично обращаться к тебе за консультацией. Во-вторых, он настоял, чтобы я вела мониторинг твоего психического здоровья во время работы в «Анимусе». Мое мнение как профессионала заключается в том, что тебе нужно завершать работу. Тебе, как и свидетелю событий Габриэлю, нужно найти подходящий момент и попрощаться. Если ты этого не сделаешь, это, я думаю, может пагубно сказаться на твоем здоровье.

Саймон огляделся, затем заговорил, понизив голос до шепота:

– Алан Риккин могущественный и опасный человек.

– Я давала клятву ордену, а не ему, – сказала Виктория. – И поскольку меня пригласили защищать твое психическое здоровье и я взяла на себя такую ответственность, я имею полномочия делать то, что будет для тебя полезнее всего. Я не допущу, чтобы с доверенным мне человеком произошло что-то плохое. И меня не волнует, с кем мне придется вступить в схватку, чтобы выполнить свои обязательства.

Огорошенный, Саймон долго и внимательно смотрел на Викторию.

– Я… ты очень смелая женщина, Виктория Бибо. Почту за честь быть твоим другом.

Одноразовый телефон зазвонил, когда Анайя выбирала себе перчатки в отделе аксессуаров универмага «Маркс и Спенсер», куда она зашла после работы. Свои она неделю назад потеряла где-то в метро, а прогулка с Саймоном по осеннему Лондону напомнила ей, что нужно купить новую пару.

– Саймон, ты самый простодушный идиот в мире…

– Я ей верю, – с непреклонным упрямством заявил Саймон. – Анайя, она, как и ты, сильно рискует, и нам может пригодиться ее помощь.

На мгновение Анайя потеряла дар речи, продолжая про себя ругать Саймона на чем свет стоит, но наконец взяла себя в руки и спросила:

– Итак, ты не только доверяешь ей, но и хочешь, чтобы я взяла на себя труд помогать вам обоим?

– Выслушай меня до конца, а потом уже принимай решение.

Следующие пять минут Анайя молча слушала, напрочь забыв о перчатках. К тому моменту, когда Саймон закончил, она сама уже верила Виктории Бибо.

– Таким образом, ты хочешь, чтобы я залезла на серверы «Анимуса» и выяснила, куда исчезли документы, которые должны были уйти в отдел криптологии. И пока я там копаюсь, я еще должна найти способ контролировать новую информацию, которая записывается во время твоих симуляций. А еще ты хочешь, чтобы меня при всем этом не поймали за руку. Это все?

– Прости, – сказал Саймон. – Ты уже и так много сделала для меня. Я не имею права подвергать тебе еще большему риску. Если со мной и Викторией что-то случится, мы будем отрицать, что ты была в курсе наших дел. Я обеспечу тебе безопасность, Анайя. Будь в этом уверена.

У Кодари не было желания позволять ему играть роль благородного рыцаря. Это она затеяла всю эту заварушку, и вот теперь оказалось, что Саймон, похоже, обнаружил нечто действительно серьезное – кто-то роется в утробе этого чертова «Анимуса» – и она вынуждена в пределах своих возможностей помогать.

– Я уверена, Саймон, на твой счет, но и ты знай, что я тебя не подставлю, ни одного лишнего слова с моей стороны, – сказала Анайя. – Я сделаю, о чем ты просишь. Я прямо сейчас возвращаюсь в «Абстерго».

Анайя бросила взгляд на элегантные кашемировые перчатки – перчатки подождут. Купит завтра или послезавтра.

Если доживет.

29

Саймон с Викторией вернулись в зал «Анимуса», непринужденно обсуждая необходимость в данном историческом отрезке сконцентрировать внимание на ассасинах. Любой, кто мог бы их услышать, не нашел бы никакой крамолы в том, что они хотят продолжить изучение потока памяти Габриэля Лаксарта.