Assassin's Creed. Одиссея

Глубокой ночью «Адрастея» покинула гавань Кирры. Реза с несколькими матросами управляли рулевыми веслами и настраивали парус. Варнава стоял на носу галеры, вцепившись в перила. Он всматривался в темноту, словно та была его давним врагом, и поминутно оглядывался назад, ожидая решения Кассандры. В благодарность за спасение капитан вверил ей свою жизнь и предоставил свою кормилицу-«Адрастею» в ее полное распоряжение. Однако Кассандра не отдавала никаких приказов. Она сидела возле каюты. Одна рука крепко сжимала ладонь второй – той, что касалась пирамиды. Задумчивость, в какой пребывала Кассандра, напоминала забытье.

Молодая женщина отрешенно смотрела в пространство. Прежний мир, казавшийся ей реальным, теперь разлетелся на тысячу осколков.

Рядом сидел Геродот и отрезал ломтики от яблока, которые один за другим неторопливо жевал. Кассандра лишь отмахивалась от угощения. Когда молодая женщина отвергла очередной ломтик, Геродот бросил его Икару. Орел лениво клюнул угощение, выказывая легкое разочарование.

– Их там было много, и все в масках, – тихо произнесла Кассандра. – Пифия у них в руках, а паломники продолжают верить, что через оракула с ними говорят боги. Основой власти этих культистов является золотая пирамида. У них целая армия шпионов и воинов. Они управляют почти всей Элладой. А может, и не «почти»…

– Тогда дела обстоят хуже, чем я думал, – отозвался Геродот. Некоторое время он молча смотрел в ночную тьму. – Если Периклу, как ты утверждаешь, грозит опасность, нужно отправляться в Афины.

Кассандра посмотрела на старика:

– После всего, что я там видела и слышала, с какой стати мне тревожиться из-за какого-то Перикла? Мой брат жив, но культ превратил его в нечто… ужасное. Культисты намереваются убить мою мать. Я решаю, куда плыть этому кораблю. Перикл мне безразличен. Еще один алчный и кровожадный военачальник.

– Кровожадный? Ты же ничего не знаешь об этом человеке, – упрекнул ее Геродот. – Нынешнюю войну ему просто навязали.

Кассандра недоверчиво посмотрела на историка:

– Полководец, не любящий воевать? Таких не бывает.

Ей вспомнились слухи и домыслы, подслушанные в грязных тавернах близ Сами.

– Говорят, он сам устроил эту войну, разглагольствуя о мире. В его намерения входило собрать побольше кораблей, чтобы противники поверили в непобедимость афинского флота, а он стяжал бы славу великого полководца. Скудный флот спартанцев не смог тягаться с афинским. Афинские корабли беспрепятственно подходили к спартанским берегам. Однако сушей управляют спартанские гоплиты, не имеющие себе равных. Что им бояться жалкой афинской пехоты? Но пока Перикл купается в славе морских побед, кого заботит нескончаемая война на суше?

– Возможно, ты права. Но может статься, он видел неизбежность войны и повел дела так, чтобы минимизировать потери, – пожал плечами Геродот.

– Твои слова меня не убеждают. Какое мне дело до этого афинского царя?

Геродот покатился со смеху:

– В Афинах нет царя. Перикл служит народу. И его положение едва ли можно назвать блестящим.

В Афинах полно тех, кто страстно мечтает занять его место. Они таятся, дожидаясь своего часа. Если культисты примкнут к тайному сговору против Перикла, эта тяжелая, но благородная война превратится в кровавый хаос, куда затянет всех.

Во взгляде Кассандры по-прежнему читалось недоверие.

– Что ж, – невозмутимо произнес Геродот. – Приказывать я тебе не вправе. Но задай себе вопрос: если ты убегаешь от брата, не должна ли ты разыскивать свою мать?

Кассандра кивнула.

– И откуда ты начнешь свои поиски? Эллада обширна.

– Наверняка у тебя уже есть ответ на этот вопрос, – съязвила Кассандра.

– И ты тоже его знаешь, – ответил историк. – Афины, моя дорогая, – центр нашего мира. Не в пример Спарте, оберегающей свои границы и помешанной на традициях, Афины открыты для торговцев, ремесленников и путешественников вроде меня. Делами там управляют люди большого ума. Уж если где и искать подсказки о местонахождении твоей матери, так непременно на улицах…

– Афин, – нехотя закончила за Геродотом Кассандра и повторила достаточно громко, чтобы слышал Варнава: – В Афины!

Триеарх поклонился и отдал распоряжения матросам. Заскрипели снасти, застонал разворачиваемый парус. Галера изменила курс, направившись к выходу из Коринфского залива. Ее ожидало долгое плавание вокруг Пелопоннеса и дальше, в Аттику.