Assassin's Creed. Отверженный

– Да, сэр, – подтвердил я.

Возникла длительная пауза. Я смотрел, как мистер Берч с необычайным вниманием поместил возле командира еще двух лейтенантов. Пауза становилась все тягостнее. И тогда я заговорил, сделав это скорее из желания прервать гнетущее молчание, чем из готовности обсуждать то, ради чего мистер Берч разыскал меня здесь.

– Сэр, наверное, вы хотели поговорить о моей сестре?

– Мастер Хэйтем, вы видите меня насквозь, – громко засмеялся мистер Берч. – Ваш отец – прекрасный учитель. Как вижу, среди прочего он учит вас проявлять хитрость и смекалку.

Я не совсем понимал, что мистер Берч имел в виду, а потому промолчал.

– А можно узнать, как ваши успехи в овладении мечом? – вдруг спросил он.

– Успехи есть, сэр. Отец говорит, что мои навыки улучшаются день ото дня, – с гордостью ответил я.

– Замечательно. Рад слышать. А отец когда-нибудь рассказывал вам, с какой целью вы всему этому учитесь?

– Нет, сэр. Отец лишь говорит, что это – приготовление к настоящей учебе, которая начнется, когда мне исполнится десять.

– Интересно, что же он скажет вам тогда? – морща лоб, проговорил мистер Берч. – Вы-то сами что думаете?

– Не имею понятия, сэр, – сознался я. – Отец лишь упомянул, что расскажет мне о пути, по которому я пойду. И еще – о каком-то кредо.

– Вот оно что! Очень интригующе. И отец не дал никаких намеков на то, что за кредо это может быть?

– Нет, сэр.

– Просто потрясающе! Держу пари, вы ждете не дождетесь своего десятого дня рождения. А позвольте полюбопытствовать: отец уже подарил вам настоящий меч, чтобы ваша учеба шла успешнее? Или вы по-прежнему упражняетесь на деревянных мечах, которые немногим лучше обыкновенных палок?

Вопросы мистера Берча начинали меня раздражать.

– У меня есть настоящий меч, сэр.

– Я бы с большим удовольствием взглянул на него, мастер Хэйтем.

– Меч хранится в игровой комнате, сэр. В надежном месте, доступ к которому есть только у моего отца и у меня.

– Только у вашего отца и у вас? Значит, вы в любое время можете пойти и взять меч?

Я покраснел, но в тусклом свете фонаря мистер Берч не мог видеть ни пылающих щек, ни замешательства на моем лице.

– Это значит, сэр, что я знаю, где хранится меч, однако мне неизвестно, как его достать.

– Понимаю, – усмехнулся мистер Берч. – Стало быть, тайник? И устроен он, скорее всего, где-нибудь в книжном стеллаже.

Мое лицо, должно быть, говорило красноречивее всяких слов. Мистер Берч ободряюще засмеялся:

– Не беспокойтесь, мастер Хэйтем. Я уважаю чужие тайны.

– Благодарю вас, сэр.

– Тогда мы поняли друг друга.

Мистер Берч выпрямился, взял трость, смахнул с брюк пыль (настоящую или привидевшуюся ему), после чего направился к двери.

– А моя сестра, сэр? – напомнил я. – Вы так о ней и не спросили.

Мистер Берч остановился. Негромко рассмеявшись, он взъерошил мне волосы. Мне нравился этот жест – наверное, потому, что часто так делал мой отец.

– В этом нет необходимости. Юный мастер Хэйтем рассказал мне все, что требовалось. А именно: вы знаете о прекрасной Дженнифер столь же мало, как и я. Думается, так и должно быть. Женщины должны оставаться для нас загадкой. Вы согласны, мастер Хэйтем?

Я понятия не имел, о чем он говорит, но улыбнулся. Когда мистер Берч покинул коридорчик, я облегченно вздохнул.

3

После того разговора прошло несколько дней. Я направлялся к себе в комнату. У двери отцовского кабинета я услышал громкие голоса. Отец и мистер Берч о чем-то спорили.

Боясь, что меня застигнут за подслушиванием и накажут, я отошел подальше. Как оказалось, не напрасно. Буквально через минуту дверь кабинета широко распахнулась, и оттуда выскочил мистер Берч. Его щеки пылали, глаза сверкали. Таким я его видел впервые. Заметив меня, мистер Берч взял себя в руки.

– Я пытался, мастер Хэйтем, – бросил он мне, застегивая плащ и готовясь уйти. – Я пытался предостеречь вашего отца.

С этими словами он надел треуголку и быстро зашагал к выходу. Из кабинета вышел отец. Он сердито глядел вслед удаляющемуся мистер Берчу. Я чувствовал: они поссорились. Но это были взрослые дела, в которых я ничего не понимал, и поэтому я не стал больше размышлять о случившемся.

Как я теперь понимаю, напрасно я не придал значения этой ссоре. Через пару дней наш дом подвергся нападению.

4

Это произошло ночью, накануне моего дня рождения. Я имею в виду атаку на наш лондонский дом. Мне не спалось в предвкушении завтрашних торжеств. И потом, у меня выработалась привычка: когда Эдит, пожелав мне спокойной ночи, уходила из комнаты, я садился на подоконник и смотрел в окно. С этой выгодной позиции я наблюдал за тем, как по траве, залитой лунным светом, пробегали кошки, собаки и даже лисы. Если мне надоедало наблюдать за дикой природой, я смотрел на луну и посеребренные ее светом траву и деревья. Заметив вдалеке огоньки, я поначалу принял их за светлячков, про которых я знал лишь то, что они собираются кучками и излучают тусклый свет. Однако вскоре я обнаружил: свет этот совсем не тусклый. Более того, он то вспыхивал, то вновь гас. Кто-то подавал сигналы.