Assassin's Creed. Последние потомки. Гробница хана

Наталья задумалась об этом, но теперь, когда бой закончился, ей было любопытно посмотреть, что произойдет с Баяном. Она совершенно не волновалась, но чувствовала себя причастной, а серая пустота его бессознательности дала ей возможность немного передохнуть и прийти в себя.

– Я останусь, – сказала она.

– Очень хорошо, – воскликнула Виктория. – Если ты уверена, что готова продолжить, я немного ускорю симуляцию.

Наталья вздохнула и позволила себе плыть по течению бесформенной пустоты. Она знала, что понятие времени в Анимусе относительно, и она недолго пробыла здесь. Сейчас у нее была возможность подумать о том, что только что произошло.

Баян был очень силен, но эта женщина-ассасин, возможно, была сильнее. Она победила в схватке с Баяном даже со стрелой в колене. Наталья могла только догадываться, как далеко зашло это дело. Ей было интересно, вернулась ли женщина в город.

– Я вижу активность воспоминания, – сказала Виктория.

Пустота в сознании Натальи сменилась половинчатыми образами: лица, огонь, стенки юрты, маска шамана – все это пронеслось в ее мозгу за считаные секунды. Наталья сразу догадалась, что Баяну оказывали медицинскую помощь. Он лишь частично понимал, что с ним сейчас происходит. Когда Баян, наконец, пришел в себя, он увидел юного сына Великого хана, стоявшего в изголовье его кровати. Асутай был одет в шелковый халат, расшитый золотом, и держал в руках короткий арбалетный болт.

Баян попытался встать, в глазах потемнело от боли. Бок болел и пульсировал, но этот дискомфорт был несравним с болью в раненом плече, в которое как будто воткнули горящую палку.

– Не двигайся, – сказал Асутай. – Ты лишь растревожишь раны.

Баян остановился, внял его словам и откинулся назад, тяжело дыша и старательно отводя глаза от молодого князя.

– Это вытащили из тебя, – сказал Асутай, вращая болт между пальцами.

– Я был невнимателен, – проговорил Баян с извиняющейся интонацией. – Она хорошо его спрятала.

– Ты с ней сражался?

Баян кивнул.

– Во всяком случае, она больше никогда не сможет воевать. Я прострелил ей колено.

– Ты сделал больше, чем любой другой воин. – Асутай щелкнул пальцем по болту. – Мой отец умер.

Баян поднял голову.

– Что?!

– Женщина, с которой ты сражался, убила его, пока он спал.

– Как?..

– Как это могло случиться? – задал он себе вопрос. Великий хан мертв? Небо-Отец совсем отрекся от них здесь, в этом проклятом месте?

– Об этом знают немногие, – продолжил Асутай. – После смерти Ван Дэчэня другие полководцы опасаются, что это окончательно подорвет боевой дух Орды.

Баян на миг отбросил свои сомнения в сторону, чтобы разобраться с тем, что было необходимо сделать.

– Как вы сохраните это в тайне?

– Мы дали понять, что он болен лихорадкой. Через несколько дней мы сообщим, что он умер от нее.

Этот план имел смысл. Смерть хана, так или иначе, сильно повлияет на Орду. Но будет еще тяжелее, если станет известно, что его убила женщина-ассасин из империи Сун. Смерть от лихорадки будет выглядеть вполне естественно, но кончина от рук врага, во время осады, в своей собственной палатке означала бы то, что Великий хан и его правительство фактически повержены.

– Завтра, – сказал Асутай, – мы возведем сторожевую башню, как он и планировал. Как будто битва будет продолжаться.

– А она продолжится?

Асутай вздохнул.

– Нет. Когда мои дядюшки узнают о его смерти, начнется борьба за власть. Возможно, даже война между тремя братьями Великого хана. Хулагу[27], скорее всего, объединится с Хубилаем[28] против Ариг-Буги[29]. Будут собираться разные орды.

Баян кивнул, но почувствовал что-то неладное.

– Мой господин, почему вы рассказываете мне это?

Князь помолчал и показал ему арбалетный болт.

– Все остальные воины, раненные такими болтами, умерли.

– Я… Мне грустно это слышать.

– Я много слышал о тебе. О твоих подвигах в прошлых битвах. О твоих действиях у ворот Ху Го вместе с Ван Дэчэнем. О попытке найти тайный проход, во время которой ты сразился с ассасином и потом, в полумертвом состоянии, добрел до лагеря.

Баян нахмурился.

– Я не смог убить ее или найти проход, мой господин.

Асутай сунул арбалетный болт в карман на поясе.

– Это не имеет значения для меня. Я видел то, что было нужно увидеть.

– Мой господин?

– Ты войдешь в один из кэшиков[30] и станешь одним из моих личных охранников.

Глаза Баяна округлились.

– Мой господин, это большая честь для меня, спасибо вам. Но я ранен…

– Шаманы говорят мне, что твои раны исцелятся. И мне нужны такие люди, как ты. После того как мы объявим о смерти моего отца и его тело будет подготовлено к погребению, я отвезу его к горе Бурхан-Халдун[31], чтобы похоронить его рядом с Чингисханом и его предками. Ты будешь меня сопровождать.

Сквозь боль и истощение Баян не мог полностью осмыслить это предложение и не знал, как ответить на него. Но он медленно кивнул головой, пытаясь изобразить поклон, и просто сказал:

– Это больше, чем я заслуживаю.