Assassin's Creed. Последние потомки. Гробница хана

При появлении ассасинов Исайя метнулся в гробницу, и теперь был почти внутри. Хавьер бросился за ним.

– Оуэн! – крикнул он.

– Я понял!

Оба ринулись вперед. По пути Хавьер делал все возможное, чтобы помочь Гриффину и Яньмэй, разбрасывая гранаты и метая ножи. Грейс уже освободилась от своего охранника и стояла рядом с братом, защищая его.

Исайя первым прошел в дверь. Пригнувшись, Хавьер залез через узкое отверстие в низкий туннель, и последовал за ним. Оуэн двигался прямо за спиной Хавьера, и они слышали в темноте шаги Исайи, его силуэт метался в свете фонаря.

Оуэн и Хавьер бросились за ним. Туннель, как оказалось, был сделан из кирпичей и земли, в нем стоял запах глины. Впереди открылась дверь в комнату, до которой уже добрался Исайя. Войдя туда, Оуэн и Хавьер вытащили ножи, готовые в любую секунду их метнуть.

Согнувшись под низким куполом потолка, Исайя склонился над каменным саркофагом. Рядом с ним, на земле, лежали груды артефактов и полузасыпанные останки нескольких комплектов доспехов, а в руке он держал кинжал. Хавьер сразу узнал его. Он держал подобный в руках в воспоминаниях Каджела Кормака.

Исайя теперь обладал Частицей Эдема.

Хавьер собирался метнуть нож, но прежде чем он смог это сделать, Исайя посмотрел ему в глаза, и его сознание захлестнуло волной. Он лишь однажды испытывал подобное ощущение, тогда, в симуляции Кортеса – его первом опыте в Анимусе.

Следом за волной хлынул неудержимый поток мыслей. Хавьер представил своих родителей, как будто сейчас они были здесь, перед ним. Мама всхлипнула и сказала ему, что лучше бы он никогда не родился. Папа сказал ему, что было бы лучше, если бы Хавьер убил кого-то. И тут появился его брат, кричащий на него, называющий его педиком и затем начавший его избивать.

Хавьер упал на землю, согнувшись под ударами, плача от боли, и лишь смутно сознавая, что он все еще находится в гробнице. Покачнувшись, Оуэн присел рядом, обхватив голову руками. За братом и родителями Хавьера он увидел, как Исайя спокойно выходит из комнаты.

После того как он ушел, образы родителей Хавьера и его брата начали медленно рассеиваться в полумраке гробницы, но они с ненавистью смотрели на него, пока полностью не исчезли. Прежде чем подняться на ноги, Хавьер судорожно вздохнул и вытер глаза.

– Что это было, черт побери? – спросил он.

– Я думаю, – ответил Оуэн, – это был зубец страха. Я… не смог ничего сделать.

– Нам нужно попытаться, – сказал Хавьер и, все еще сжимая в руке нож, вышел из комнаты и двинулся по узкому проходу. Сквозь отверстие пробивалось сияние рассвета.

Снаружи, на горном склоне с торжествующим видом застыл Исайя. Все вокруг него опустились на колени или лежали на земле, испытывая свои худшие страхи и ощущая адские муки. Исайя смотрел на них с выражением полного удовлетворения, его рот исказила жесткая улыбка.

Хавьер опять поднял метательный нож, но между лезвием и его целью снова возникли его родители. Они подошли к Хавьеру, впиваясь в него взглядом, показывая на него пальцами и извергая гнусные оскорбления, от чего он прикрыл ладонями уши.

Но вдруг, поверх их голосов Хавьер услышал крик. Он поднял глаза и увидел, как Яньмэй бросилась к Исайе со скрытым клинком. Из ее глаз текли слезы. Но Хавьер видел, что ее атака была безрассудной. Ей не хватало контроля. Исайя легко отступил в сторону и вонзил кончик своего кинжала, Частицы Эдема, ей в живот. Она снова закричала, и он отбросил ее в сторону.

– Слушайте меня! – проревел он. – Я больше не тамплиер! Я буду нести смерть, стану разрушителем миров. Все из вас, кто когда-то служил Ордену, теперь будут служить мне, а все остальные погибнут! За мной!

Он повернулся и двинулся вниз по склону. После того, как он спустился на несколько метров, агенты тамплиеров вскочили на ноги и последовали за ним. Хавьеру удалось подняться, и он бросился к Яньмэй.

Она вздрагивала и прижимала руки к кровоточащей ране на животе. Крови было очень много. Хавьер пытался зажать рану, когда к ним, пошатываясь, подошел Гриффин.

– Яньмэй! – воскликнул он.

Она подняла на него глаза.

– Он показал мне то, что я похоронила давным-давно.

– Ты единственная, кто подошел к нему близко, – сказал Гриффин.

Она закашлялась.

– Не достаточно близко.

Остальные приблизились и стали вокруг ассасинов. Хавьер увидел, что, несмотря на беспокойство о Яньмэй, все они еще не отошли от пережитых страхов, как и он сам. Лицо Монро было белым как стена.

– Что мы можем сделать? – спросила Грейс.

– Нам нужно увезти ее отсюда, – ответил Гриффин.

– Как? – спросил Дэвид.

– На одном из вертолетов. Помогите мне нести ее.

Гриффин поднял Яньмэй за плечи, а остальные подошли, чтобы взять ее за руки и ноги, в то время как Хавьер продолжал зажимать рану на животе. Все вместе они подняли ее и медленно двинулись вниз по горе.

На востоке, над вершинами и долинами поднималось солнце, освещая лагерь «Абстерго», и Хавьер увидел, как уезжает колонна машин Исайи и его армии. Но он не мог не ощутить отчаяние, увидев и услышав, что и вертолеты, в которых они так нуждались, также улетают.