Assassin's Creed. Ренессанс

Времени на спасение детей Катерины у Аудиторе почти не было. Дверь дома была плотно заперта, как и ставни на окнах. К дому прилегали постройки, образуя внутренний двор. Оттуда слышался сердитый звонкий детский голос. Эцио быстро взобрался на крышу и увидел Бьянку Сфорцу – миниатюрную копию ее матери. Она распекала двух угрюмых солдат Орси.

– Вас двоих что, нарочно выбрали меня сторожить? Никого получше не нашлось? – презрительно спрашивала девчонка, не выказывая ни капли страха. Характером она тоже пошла в мать. – Stolti![148] Вам все равно несдобровать! Моя мама никому не позволит и пальцем меня тронуть. Чтоб вы знали: мы – женщины из рода Сфорца – не хрупкие цветочки! Мужчины бывают падки на нашу красоту, но она обманчива. Мой отец в этом убедился! – Солдаты туповато переглядывались. А Бьянка, передохнув, продолжала: – Надеюсь, вы не думаете, будто я вас хоть чуточку испугалась? Потому что вы ошибаетесь. И еще: если с головы моего брата упадет хоть волосок, моя мама выследит вас и съест живьем. Capito?[149]

– Пасть заткни, дурочка малолетняя, – не выдержал караульный, что был постарше. – Не перестанешь болтать – кляп тебе в рот запихнем!

– Как ты смеешь мне угрожать?! В любом случае ты несешь чушь. И тебе это с рук не сойдет, а я уже через час снова буду дома. Скучно мне тут с вами. Стоите как бараны и ждете, когда вас убьют!

– С меня хватит, – не выдержал караульный.

Он потянулся, чтобы схватить Бьянку за руку, но в этот момент Эцио выстрелил в него из пистолета. Пуля попала солдату прямо в грудь. Он зашатался и рухнул на траву. Мундир стал мокрым от крови. «А эта пороховая смесь получше прежней», – успел подумать ассасин и с кошачьим изяществом прыгнул вниз. Солдата помоложе он ударил двулезвийным клинком, не дав даже протянуть руку к грубому солдатскому кинжалу. Первый удар пришелся в предплечье. Лезвие клинка перерезало сухожилия, как ленты. Рука солдата повисла плетью. Второй удар пришелся под челюсть – лезвие пробило рот и достигло черепа. Эцио выдернул клинок и даже не посмотрел в сторону убитого.

– Их здесь только двое? – спросил он невозмутимую Бьянку, перезаряжая пистолет.

– Да! Не знаю, кто вы, но спасибо за помощь. Мама вас щедро вознаградит. Но нужно еще освободить моего брата Оттавиано.

– А ты знаешь, где его держат?

– Его повели к сторожевой башне возле разрушенного моста. Надо спешить!

– Будешь показывать мне дорогу. Но от меня – ни на шаг.

Башня находилась на некотором расстоянии от деревни. Эцио появился там очень вовремя. Если Бьянку стерегли двое караульных, то рядом с Оттавиано находился сам Лодовико Орси. Мальчишку он держал за воротник. В отличие от сестры, маленький Сфорца хныкал, прихрамывая на одну ногу.

– Ты?! – увидев Эцио, удивленно воскликнул Лодовико. – Зачем пожаловал? Брось девчонку и возвращайся к своей хозяюшке. Поторопи ее, не то эти детки станут покойничками.

– Я к маме хочу, – заныл Оттавиано. – Отпусти меня, противный злой дядька!

– Заткнись, marmocchio![150] – рявкнул на него Лодовико. – Эцио, ты меня слышал? Отправляйся за Яблоком и картой, иначе я порешу детишек Катерины.

– Я пи-пи хочу! – заявил Оттавиано.

– Chiudi il becco[151], черт тебя дери!

– Отпусти его, – потребовал Эцио.

– Хотелось бы посмотреть, что́ ты мне сделаешь! Не смей приближаться ко мне, дурень! Один твой шаг, и я перережу ему горло. Глазом моргнуть не успеешь!

До сих пор Лодовико держал Оттавиано двумя руками, толкая перед собой, однако сейчас был вынужден освободить одну руку, чтобы выхватить меч. Мальчишка попытался вырваться, но Орси поймал его за запястье. Воспользовавшись моментом, Эцио выстрелил.

На сердитом лице Лодовико отразилось недоумение. Пуля ударила его в шею, пробив яремную вену. Глаза похитителя округлились. Выпустив Оттавиано, он рухнул на колени, зажимая рану. Кровь струилась у него между пальцев. Мальчишка бросился к сестре.

– Stai bene[152], Оттавиано! – по-взрослому повторяла Бьянка, крепко обнимая брата.

Эцио не рисковал приближаться к Лодовико. Тот по-прежнему сжимал в руке меч. Кровь заливала ему камзол, из тонкой струйки превратившись в поток.

– Не знаю, каким оружием снабдил тебя дьявол, чтобы справиться со мной, – хрипло произнес Лодовико. – Только вынужден тебя огорчить: ты все равно проиграешь эту игру. Мы, Орси, вовсе не дураки, какими нас считают. Если кто и дурак, так это ты. Ты и Катерина!

– Ошибаешься. Ты все-таки глуп, Лодовико, – холодно, без всякой злости сказал ему Эцио. – Умереть ради мешка серебра. Неужели ты всерьез считаешь, что оно того стоило?

– Я знаю то, что неизвестно тебе, – морщась от боли, возразил Орси. – Тебя перехитрили. Что бы ты ни делал, Великий магистр все равно получит свое! – Его лицо превратилось в гримасу. Вся грудь Лодовико была мокрой от крови. – Лучше добей меня, Эцио, если в тебе есть хоть капля милосердия.

– Тогда умри достойно, Орси. Твоя смерть все равно ничего не значит. – Склонившись над ним, Эцио раздвинул края раны. Через мгновение Лодовико Орси не стало. Эцио закрыл ему глаза и произнес привычное: – Requiescat in pace.