Assassin’s Creed: Brotherhood

Он снова ощутил под ногами землю. Он не знал, было ли произошедшее сном или нет. Учение и откровения странной богини в Сокровищнице до глубины души потрясли его убеждения и разрушили все предположения. Это было похоже на то, как если бы само Время перевернулось с ног на голову. Выйдя из Сикстинской капеллы, где он, по-видимому, оставил умирать, порочного Папу Римского, Александра VI, он снова зажмурился от неприятных солнечных лучей. Вокруг собрались его друзья, товарищи-ассасины, лица их были серьезными и наполненными мрачной решимостью.

Но его продолжала преследовать мысль: должен ли был он убить Родриго, чтобы убедиться в его смерти? Он выбрал «нет», — казалось, тот действительно стремился свести счеты с собственной жизнью, не сумев достичь последней цели.

Но ясный голос в его голове все еще звучал.

И было еще кое-что. Теперь его тянула обратно в капеллу непонятная сила, — он чувствовал, что что-то еще было не сделано.

И дело не в Родриго. Не только в нем. Хотя он должен сейчас же прикончить его. Но было что-то еще!

— Что такое? — спросил Марио.

— Я должен вернуться… — ответил Эцио.

Желудок его сжался от понимания того, что игра еще не окончилась, и что Яблоко никогда не должно попасть в чужие руки. Как только Эцио поразила эта мысль, он понял, что должен поторопиться. Оторвавшись от надежной руки дяди, он поспешил обратно, во мрак. Марио, приказав остальным оставаться на месте и следить за происходящим снаружи, последовал за ним.

Эцио быстро отыскал место, где оставил умирающего Родриго Борджиа, но его там не оказалось! Богато украшенная папская мантия лежала на полу, смятая, запачканная кровью. Ее владелец сбежал. В очередной раз, сердце Эцио сжала рука в ледяной стальной перчатке и, казалось, полностью раздавила его.

Тайная дверь в Сокровищницу, как и ожидалось, была закрыта, почти невидима, но стоило Эцио приблизиться к месту, где, как он помнил, находилась кнопка, и прикоснуться к ней, как она тихо открылась. Он обернулся к дяде и увидел страх на его лице.

— Что там? — спросил старший, стараясь, чтобы голос его звучал ровно.

— Там Загадка, — отозвался Эцио.

Оставив Марио стоять на пороге, он спустился в тускло освещенный проход, надеясь, что еще не слишком поздно, что Минерва предвидела это и проявит милосердие. Конечно, Родриго проход сюда был закрыт. Но на всякий случай Эцио держал наготове скрытый клинок, который завещал ему отец.

В Сокровищнице все еще держали Посох огромные человеческие, и в то же время сверхчеловеческие, фигуры — но были ли они статуями?

Посох. Одна из Частиц Эдема.

По-видимому, Посох слился с державшей его фигурой, потому что как Эцио не пытался его вырвать, фигура, казалось, лишь усиливала хватку, светясь так же, как рунические надписи на стенах Сокровищницы.

Эцио вспомнил, что ни одна человеческая рука не должна даже коснуться Яблока. Тем временем фигура повернулась и погрузилась в землю. Сокровищница опустела, если не считать большого саркофага и окружающих его статуй.

Эцио отступил и быстро, нерешительно, все оглядел. И лишь потом окончательно принял то, что инстинктивно знал до этого, — он прощается с этим местом навсегда. Чего он ожидал? Он надеялся, что Минерва еще раз появится перед ним? Но разве не она сказала ему все эти вещи? И, в конце концов, было ли так необходимо ему знать их? Ему доверили Яблоко. В сочетании с Ним другие Частицы Эдема могли предоставить владельцу невероятную власть, которую так жаждал Родриго. И Эцио, с высоты собственных лет, прекрасно понимал, что такая объединенная сила слишком опасна в руках одного человека.

— Все в порядке? — голос Марио, все еще нетипично нервный, донесся до него.

— В прядке, — отозвался Эцио, направляясь обратно к свету и ощущая необычное сопротивление.

Добравшись до дяди, Эцио молча показал ему Яблоко.

— А Посох?

Эцио покачал головой.

— Лучше в тверди земной, чем в руках человеческих, — сказал с пониманием в голосе Марио. — Но не мне тебе об этом говорить. — Его заметно передернуло. — Пошли! Мы не можем больше задерживаться.

— Куда мы спешим?

— Мы все спешим. Ты же не думаешь, что Родриго будет сидеть, сложа руки, и позволит нам уйти отсюда?

— Я оставил его умирать.

— Оставить его умирать и оставить его в живых — это разные вещи. Пошли!

Потом они со всей возможной скоростью вышли из Сокровищницы. И на всем пути обратно их преследовал ледяной ветер.

Глава 2

— Где остальные? — спросил у Марио Эцио, мысли которого продолжали крутиться вокруг странного происшествия в Сокровищнице.

Они направлялись к выходу из величественного нефа Сикстинской капеллы. Собравшихся ассасинов уже не было.

— Я приказал им уходить. Паола возвращается во Флоренцию. Теодора и Антонио — в Венецию. Мы должны рассредоточиться по всей Италии. Может тамплиеры и сломлены, но еще не уничтожены. Если Братство Ассасинов не будет бдительно, тамплиеры смогут перегруппироваться. Остальные наши товарищи ушли вперед, и будут ждать нас в штабквартире в Монтериджони.

— Они же дежурили здесь.