Assassin’s Creed. Последние потомки

– Я доволен, – Кортес повернулся к Агиляру. – Вы заверили его в наших мирных намерениях?

– Да, – кивнул Агиляр.

Оуэн недоумевал, как это вообще было возможно, учитывая сражение, в котором они столкнулись, но у Альфонсо, кажется, таких сомнений не было.

– Сделайте это еще раз, – приказал Кортес. – В моем присутствии.

Агиляр заговорил с Мариной, затем она перевела его слова пленнику. Когда она обратилась к пленнику, он, кажется, смягчился, а его голос звучал уже не так настойчиво, как раньше.

– Этот человек интересуется, когда его принесут в жертву, – сказал Агиляр.

– Скажите, что мы избавим его от этого, – произнес Кортес. – И наградим его дарами.

И снова последовала все та же схема переговоров и предложение стеклянных бус, которые капитан использовал, чтобы подкупить индейцев и переманить их на свою сторону. На этот раз пленник принял их.

– Он говорит, что не хочет бежать от своей судьбы, – сказал Агиляр. – Он верит, что ему суждено умереть в качестве военнопленного. И стать жертвой нашему богу.

– Скажи ему, что у меня на него другие планы, – велел Кортес. – Я хочу, чтобы он передал сообщение своему королю. Поступив таким образом, он станет инструментом для примирения между нашими народами. Если он мне поверит, я помогу освободить его страну от тирании Монтесумы и ацтеков.

Услышав перевод, пленник, прищурившись, взглянул на капитана. Альфонсо пытался уловить выражение лица этого человека, ожидая момента, когда индеец встанет на сторону Кортеса, потому что Кортес мог заставить любого стать его союзником. Пауза затянулась. Капитан смотрел на индейца с высоты собственной уверенности и власти. Он выглядел великолепно в своих доспехах, сжимая рукоять особенного кинжала, который он всегда носил сбоку. Это был подарок Шарля V, который, в свою очередь, получил его от Альфонсо V, правителя Арагона, а тому он достался от папы Каликста III.

В следующий момент глаза пленника расширились, и он кивнул. Он заговорил с Мариной, как показалось Альфонсо, почтительным тоном. Она перевела его слова Агиляру, а тот передал их Кортесу.

– Он станет твоим посланником, – сказал священник.

– Я доволен, – ответил Кортес, ослабляя хватку на рукояти кинжала.

– Что случилось? – послышался крик Монро, разко возвращая Оуэна обратно в воспоминание Альфонсо. – Что такое?

Оуэн не понимал, о чем он спрашивал. Прежде, чем он успел переспросить или ответить, Монро снова заговорил.

– Нужно прерваться, прямо сейчас. Может быть немного жестко. Держитесь.

Хижина взорвалась. Мир симуляции разлетелся на куски с очередной вспышкой яркого света, взрывающей мозг, разрывая фигуры Кортеса, Марины и Джеронимо де Агиляра. Дуга боли пронзила голову Оуэна, и он едва сдержался, чтобы не закричать, с силой зажмурившись, пока боль не прошла. Они снова оказались в коридоре памяти, все еще запертые в телах своих предков.

– Что за черт? – спросил Хавьер. – Почему ты нас вытащил?

– Ох, все сложно, – ответил Монро. – Симуляция чуть не стала нестабильной. Лучше было вытащить вас до того, как это произошло.

– Это еще нестабильнее, чем то, что сейчас случилось? – сказал Оуэн. – Мне казалось, у меня мозг горит.

– Извини, – ответил Монро. – Просто сиди смирно. Мне нужно кое-что проверить…

– Что проверить? – спросил Оуэн, но Монро не ответил ему.

– Ты веришь в это сражение? – произнес Хавьер. – Круто было, а?

– Да, – ответил Оуэн. – Если не считать, что мой предок был чудовищем.

– Ну, похоже, не такой уж он плохой, – сказал Хавьер. – Для конкистадора, я имею в виду.

– Ты не знаешь, что он творил, – произнес Оуэн, ощущая отполированное навершие шпаги, – а я не хочу об этом думать. Не спрашивай об этом.

– Не буду, – пообещал Хавьер. – По-моему, я догадываюсь. Он взглянул на свои руки и добавил:

– Чимальпопока тоже был ненормальный.

– Чимапо… что?

– Чимальпопока. Так меня зовут – в смысле, его. Неудобно получается, да?

– Нет. Я совершенно не похож на этого парня.

– Но все равно круто, правда?

Оуэн содрогнулся внутри Альфонсо.

– Думаю…

– Окей, – сказал Монро, – я готов вывести вас из коридора. Вы готовы?

– Более чем, – ответил Оуэн.

– Хорошо, конец симуляции. Три, два, один…

Коридор разлетелся на фрагменты, но более мягко, чем мгновение назад. Оуэн снова закрыл глаза, а когда открыл, он уже лежал на полу автобуса, уставившись в черную пустоту выключенного визора. Он стянул шлем и увидел над собой Монро, быстро отсоединяющего Хавьера от кресла.

– Так почему симуляция стала нестабильной? – спросил Хавьер.

– Этот «Анимус» не предусматривает общую симуляцию для двух человек, – ответил Монро. Он закончил отключать Хавьера и склонился над Оуэном, отсоединяя его и помогая встать на ноги. Его движения были быстрыми и грубыми.

– Мои доработки могут оказаться перегружены. Если это случится, все отключится.

– И ты отправил нас туда, зная об этом? – спросил Оуэн.

– Эх, да. Я знал, – ответил Монро.

Затем он вытолкал их из автобуса, проведи мимо мониторов к передней двери.

– Мне жаль. Я думал, он справится.

– Ничего не понимаю, – сказал Хавьер.

– Эй, – воскликнул Монро, – у тебя по крайней мере случился опыт работы с «Анимусом».