Assassin’s Creed. Валгалла: Сага о Гейрмунне

– Покамест все мирно, – сказал воин. – Король Бургред и конунг Хальфдан договорились об условиях. Датчанам позволено пройти через Мерсию. За это они не станут чинить вреда.

– Не станут чинить вреда? – не выдержал Гейрмунн. – Монахи в Анкариге и Мидсхемстеде на собственной шкуре убедились в обратном.

Воин посмотрел на Гейрмунна и оружие в его руках.

– А ты кто?

– Мой стражник, – ответил за Гейрмунна Иоанн. – Нанял его, чтобы спокойнее идти. И сказал он правду. Мы проходили через Мидсхемстед. Там датчане совсем недавно убили монахов и сожгли монастырь.

Сакс обернулся и поглядел в сторону леса.

– Мы слыхали об отрядах на болотах. Наша граница с Восточной Англией не всегда свободна для датчан. Случаются ошибки.

– Случаются, – подхватил Иоанн. – Очень дорогостоящие ошибки.

– Иные даже могут стоить королю его короны, – добавил Гейрмунн.

Он прекрасно понимал: Хальфдан и без всякого соглашения провел бы армию через Мерсию. Скорее всего, от него щедро откупились золотом и серебром в обмен на обещание не чинить вреда, хотя бы какое-то время. Знал Гейрмунн и другое. Датчане не уйдут из Мерсии, где успели закрепиться. Бургред всего лишь купил отсрочку своего падения.

– Соглашения не длятся вечно, – сказал он саксу.

– Потому мы здесь и стоим, – ответил воин. – Следим за датчанами.

Если все саксы ведут себя столь же глупо по отношению к датчанам, тогда Англия наверняка падет. Похоже, воину невдомек, что его отрядили следить за топором, который однажды отсечет ему голову.

Возможно, Иоанн это тоже понимал.

– И что вам дает слежка за датчанами? Чем они занимаются в своем лагере возле Охотничьего холма?

– Они передвигаются, – ответил сакс. – Вышли из болот и повернули на юг.

– Куда идут? – спросил Гейрмунн, хотя знал ответ.

Датчане двигались на Редингум. Интересно, знает ли об этом сакс?

– На Уэссекс по Икнильдской дороге.

– Тебя это тревожит? – спросил Иоанн.

Воин пожал плечами:

– Они не сворачивают на север и не пересекают Эрнингу, а остальное меня не заботит.

– Ради спокойствия короля Бургреда и твоего, надеюсь, что так оно и останется, – сказал Иоанн. Он махнул рукой в сторону далеких костров. – Но если в Мерсии мир, почему нам нельзя идти по этой дороге?

– Ты можешь по ней идти, отец. Я лишь советую этого не делать, если не доверяешь язычникам.

– Некоторым язычникам я доверяю, – ответил Иоанн, глядя на Гейрмунна.

– Поступай как знаешь, отец. – Воин сошел с дороги. – Да защитит тебя Господь в твоих странствиях.

– И да защитит Он и тебя, а также всю Мерсию, – сказал Иоанн.

Сакс скрылся за деревьями, вернувшись на свое потайное место, откуда он и его люди следили за дорогой. Гейрмунн убрал оружие в ножны.

– Если у саксонских королевств вот такая защита, неудивительно, что они падают под натиском датчан.

– Большинство саксонских воинов – обычные крестьяне. Когда ольдермен созывает их на фирд – так у них называется ополчение, – они сражаются, но больше думают о своих урожаях и стадах.

– С чего твоему богу защищать этих людей от их собственной глупости?

Иоанн зашагал дальше, держа путь к холму. Гейрмунн пошел рядом.

– Если бы ты увидел, как ребенок пытается сунуть руку в огонь, ты бы помешал ему?

– Разумеется помешал бы. Ты хочешь сказать, Бургред – ребенок?

– Нет. Я говорю, что все мы – дети божьи.

Вера священника вновь рассмешила Гейрмунна. Он представил Валгаллу, полную детей, кричащих на Одина и требующих молока вместо медовухи. Такое просто не укладывалось в голове. Одину не нужны дети на Валгалле, да и Тор не дарует силу тем, кто не заслужил его милости и уважения.

– Не удивлюсь, если ты считаешь меня дураком, – сказал Иоанн. – Я иду прямо в логово датчан.

– То, что ты дурак, я понял, когда ты отдал мне меч.

– И тем не менее ты им меня не убил. Значит, мой Бог защитил меня. Согласен?

– Судьба тебя защитила.

Священник, как обычно, склонил голову набок.

– Быть может, твоя судьба и мой Бог – одно и то же. Надо будет поразмышлять об этом.

Гейрмунну было не до раздумий о богах. Чем ближе путники подходили к Охотничьему холму, тем больше он сомневался в успехе своей уловки. Издали доносились звуки лагеря: громкие голоса, ржание лошадей, мычание скота, шум падающих под топорами деревьев, лязганье железа. Но ни один звук, казалось, не пугал и даже не тревожил священника. Независимо от своей глупости, Иоанн шел так, словно бог полностью избавил его от страха.

Первых датчан они увидели на другом римском мосту через широкую реку, которую Иоанн называл Уз. Лагерь, как теперь видел Гейрмунн, стоял на другом берегу реки, на участке, образованном ее изгибом. Такое расположение уменьшало надобность в обороне, ибо река защищала лагерь с запада, севера и юга. Датчанам нужно было лишь удерживать мост и следить за восточным краем лагеря. Вдобавок они контролировали дорогу и всех, кто по ней шел и ехал. Гейрмунну не оставалось иного, как приблизиться к датчанам и заявить о принадлежности к их армии.

– Меня зовут Гейрмунн Хьёрссон, – сказал он. – Я принес клятву на верность ярлу Гутруму.