Ассенизаторы

Пусть говорят, что наша служба не видна,
А ведь она у всех, как на ладони.
И пусть не вспомнят наши имена.
Парней, погибших в милицейской форме.
Нас могут в чем угодно обвинять,
Страна дает подачки, как убогим.
Но нас на нашем месте поменять
Наверно, хочется немногим.

Здесь нет романтики, ты видишь только грязь.

Ты на посту в жару, и дождь, и снег.
Ты знаешь боль, да ты и сам стрелял не раз,
По форме — мент, и просто человек.
Пьют стоя, молча, не чокаясь.

Парни слушали, не раскрыв рот, конечно, но очень внимательно. Как полагаю, каждый примерял слова песни на себя…

Пусть тычут пальцем, что мы чиним беспредел,
Прикрывшись формой, беззаконны пред законом.
А мы уходим в ночь под снайперский прицел,
И похоронки получают наши жены.
А нам за это все — несчастные гроши,
Детей воспитываем в комнатах общаги.
В «горячих точках» за Россию гибнем мы.
Вы «мусорами» нас зовете, смеха ради.

Здесь нет романтики, ты видишь только грязь.

Ты на посту в жару, и дождь, и снег.
Ты знаешь боль, да ты и сам стрелял не раз,
По форме — мент, и просто человек.[25]

— Ну ты даешь, Жора! За это нельзя не выпить. Ну что? Четвертый тост?

— Четвертый! Давайте, парни! Чтоб за нас не пили третий…

* * *

…Заснули далеко за полночь. Все сидели, вспоминая, каждый говорил о своем. Я пытался вытянуть из Женьки еще хоть какую-то информацию о Наталье и Игорьке. Но он знал немного. Последний раз звонил мне домой больше полугода назад, а потом и сам отбыл на Кавказ, в очередную командировку. Домой звонить отсюда времени практически нет, а в те редкие моменты, когда это удается, становится как-то не до чужих забот. О своих бы успеть поговорить. Я его прекрасно понимал, и осуждать даже не брался. Достаточно того, что, когда была возможность, он и его жена не забывали моих…

На память пришел 1993, год создания специальных отделов быстрого реагирования в составе управлений по организованной преступности при областных управлениях внутренних дел. Страна захлебнулась от беспредела. На улицах среди белого дня криминалитет устраивал свои разборки с регулярным использованием огнестрельного оружия. И добро бы жертвами становились только бандиты! Как правило, в этих стычках страдали обычные граждане. Кто от шальной пули, кто — случайно оказавшись на месте взрыва гранаты, а кое-кто — став случайным свидетелем налета.

Ответом отморозкам стал Указ[26], положивший начало существованию подразделений специального назначения, предназначенных для силовой поддержки оперативного состава борцов с организованной преступностью, захвата вооруженных до зубов бандитов. Преимущественно отряд взаимодействовал со структурно входившим в состав УОП отделом по борьбе с незаконным оборотом оружия, бандитизмом и иными тяжкими преступлениями. Работы хватало. Стремясь принести больше пользы в противодействии криминализации общества, я перешел из уголовного розыска на службу в СОБР. Отбор был жестким, в команду набирали профессионалов. Не последнюю роль в том, что выбор пал на меня, сыграла прежняя служба в спецназе ГРУ.

Те, кто так же, как и я, имел желание попасть в отряд, но не подошедшие по каким-то параметрам, главным образом по физическим данным, подтянувшись до необходимого уровня, пробовали снова.

Перво-наперво — специальная подготовка! Силы у парней хватало, мужества тоже было не занимать, а вот с умением — не очень. Невелика заслуга, как некоторые в Великую Отечественную, нисколько не умаляя их личных достоинств, — переть с пистолетом или винтовкой на танк! Здесь другая тактика требуется. В нашем же деле — особая. Требовались не трупы, а, выражаясь военным языком, пленные. И нам удалось создать отряд, способный выполнять поставленные задачи. Наши сотрудники друг друга дополняли. Кто что-то умел лучше других, непременно делился своими знаниями. Свои личные умения передавал соратникам и я. Уж навыков, полученных за время службы, начиная с военного училища, хватало.