Ассистент

Тот поморщился, сказал:

— Jeg Beileid.

Перевести я не смог, но Самира фыркнула и прошептала:

— Сочувствует он… пусть засунет своё сочувствие…

— Excuse me… Entschuldigung! — заворочался англичанин.

Европеец тут же переключился на него, поменявшись в лице. Диалог на какой-то странной смеси английского и норманнского состоялся примерно следующий:

— Вы европеец? Англичанин?

— Да-да, именно. Я учёный, историк, моя фамилия…

— Я из норвежской разведывательной миссии, спецназ поиска и контакта. Вы из союзной нации, я обязан вас спасти. Сейчас попробую уговорить этих швайне.

Дальше был длинный и весьма напряжённый разговор через переводчика с нашим продавцом, пару раз они даже вскидывали ружья, но вскоре все сошлись на какой-то цене, из рюкзака европейца выудили десяток небольших свёртков, которые отправились в руки сиамцу.

Гриллз поднялся, расплываясь в благодарностях. Европеец небрежно бросил подбежавшим слугам, указав на цепочки, видимо, приказывая снять.

— Нельзя! — завопил сиамец. — Снимите у себя на месте!

Снова скандал, снова вскинутые ружья, пока, наконец, цепочки не развязали, а Гриллз с довольным видом принял вертикальное положение и размял конечности.

— Спасибо, спасибо! — чуть не прыгал он, затем обернулся к нам, уже садясь в машину. — Постараюсь сообщить в консульство. Берегите друг друга. Да пусть вас спасёт Бог.

— И вам не хворать, — сказал по-русски я.

Почему-то мне показалось, что он обязательно забудет о нас и вряд ли кому-то будет говорить. Спасение если и стоит искать, то совсем не здесь и не у этих людей.

У кого-то посерьёзнее.

Наш покупатель был, наверное, шестым или седьмым из остановившихся у нас. Это были трое офицеров-азиатов в чёрно-красной униформе. Я узнал флаг на рукаве.

Это был флаг Японской Империи.

Они прибыли не на джипе, а пешком, как я потом понял, из порта. Один из пришедших, самый высокий, с седыми короткими усами, тут же встретился со мной взглядом.

— Росья? — безошибочно определил он.

— Угу, — кивнул я.

— Дволянь?

— Дволянь, — согласился я.

Он тут же небрежно махнул рукой сиамцу, пробубнив что-то. Судя по жесту это можно было перевести примерно как «заверните».

Тут же подбежали трое, подняли, потащили куда-то, другие достали и протянули сиамцу оплату, и процессия медленно двинулась по улице, унося меня из-под навеса. Краем глаза я заметил, что сиамец также достал откуда-то из хижины и вручил японцам какой-то пакет. Неужели личные вещи?

На миг я задумался — стоит ли что-то сказать Самире на прощанье. Стоит ли подвергать её опасности, выдавая то, что мы знакомы. И стоит ли прощаться в принципе. Как это не цинично звучит — может, это лучший и самый безопасный для неё вариант покупателя?

В нашей ситуации то, что интересовали исключительно русские, могло говорить о чем угодно. От особого отношения в плане дипломатии до особо-извращенных предпочтений в области группового секса и каннибальской гастрономии. Но не прошел и миг, как всё решилось за меня.

— Эльдар!! Не-ет! — заорала Самира.

Главный японец поднял руку, и процессия тут же остановилась. Развернулся, подошёл к навесу — диалога я не видел, но мог услышать.

— Росья?

— Hai, hai! Tashikani!

— Дволянь?

— Hai!

Затем — снова диалог с сиамцем. Всё это время трое носильщиков-солдат стояли смирно и ждали, почти не шевелясь, словно муравьи, схватившие большую гусеницу. Держали, надо сказать, весьма бережно и в жутко-неудобных позах. Капля пота со лба одного из них упала мне на плечо, я скосил взгляд, усмехнулся и спросил:

— Что, тяжко, да?

Тот поджал губы и даже не посмотрел на меня. Вскоре движение возобновилось.

— Я тут!! — крикнула Самира. — Меня взяли! Я так боялась, что нас разлучат!

— Хорошо! Как ты думаешь, кто это?

— Военные! Это офицеры армии Великой…

Она осеклась, я услышал японскую речь.

— Самира? — переспросил я.

На этот раз я едва расслышал, что она сказала.

— Он сказал, что если я буду кричать — ему придется применить силу, и что я должна вести себя достойно и сообразно с сословием.

— Ничего, Самира. Мы ещë успеем поговорить.

Уточнение, что офицеру «придётся» применить силу, если, конечно, это была прямая цитата — вселило осторожный оптимизм. Значит, мы попали не к откровенным мясникам, а к лицам чуть более цивилизованным. И интуитивное желание Самиры остаться со мной рядом могло оказаться верным.

Нас несли обратно к морю. Странно, но мешки на голову надевать не стали, и мы теперь видели весь маршрут. Между песчаных скал, затем куда-то вниз по узкой дороге по берегу неглубокого каньона, и к бухте, огороженной от моря двумя высокими холмами. Когда мы спускались к ней, я заметил стайку дельфинов, резвящихся у выхода из бухты. Идиллия! Если бы не завязанные артефакторной цепочкой руки.

В бухте была оборудована небольшая пристань и виднелись три судна. Одно утлое, рыболовецкое, с косым парусом. Одна весьма ухоженная, но небольшая яхта, скорее, прогулочный катер, вероятно, принадлежащий одному из покупателей.