Ассистент дьявола

На то имелись причины. В приоритете, конечно же, стояла та, где я с невыразимой горечью столкнулась с худшим опасением. Я в квартире своего босса! Меня сбило с толка и то, в каком виде я застала Владислава Валерьевича, красовавшегося на работе всегда безукоризненно строго и по-деловому. Он и сейчас выглядел аккуратно и потрясающе, только уже в светлых хлопковых штанах и пуловере сливочного оттенка. Отсутствие дресс-кода, безусловно, шло ему.

Осуществилось мое потаенное крошечное желание, и не придется ждать до морковкиного заговенья.

— Надо же, кто проснулся, — безбурно пробормотал Владислав Валерьевич.

Вытащив из карманов брюк ладони, он прошествовал к холодильнику. Когда проходил мимо, не бросил на меня и мимолетного взгляда, а я не могла оторвать своего от величавых широких плеч, обтянутых тканью кофты. Достав коробку с соком, он наполнил оранжевой жидкостью стеклянный стакан и неторопливо обернулся.

— Как спалось в моей постели? — прислонившись поясницей к столешнице, поинтересовался он будничным тоном.

Последние его слова разлили обжигающее тепло на моем лице. Оно спустилось к шее и горячим дыханием обдало ключицы.

— В-влад-дислав Ва-алерьев-вич, — бессознательно заикаясь, произнесла я, но почти тут же мой лепет перебили.

— А как же Владик, Владюська, Вла-а-аденька? — скрестив руки на груди и хмыкнув, поинтересовался Земской.

Должно быть, вся Москва услышала, с каким грохотом отвисла моя челюсть.

— Я… я вас так называла? — ужаснулась я.

— Я многого наслушался ночью, — он почесал подбородок и пожал плечами. — Так что… к чему после всего эти условности, правда?

У меня сердце екнуло в груди.

— После чего — после всего? — уточнила я боязливо и скрестила пальцы за спиной.

Пожалуйста, пусть его ответ исключит из себя слово «секс», или «переспали».

— Что, совсем ничего не помнишь? — наигранно изумился мужчина, издевательски растянув губы в усмешке. — Лично я эту ночь я буду вспоминать еще о-о-очень долго. Она нас так с тобой сблизила.

Обычно становилось ясно, когда он язвил, однако сейчас я, правда, не понимала, с чем имела дело, и незнание самым жутким образом бесило.

Я открыла рот с целью озвучивания раздраженного упрека и последующего пылкого рявканья, но вовремя себя остановила, потому что босс от начала и до конца заслуженно глумился надо мной. Я справедливо снискала все будущие саркастические замечания. Да и Владислав Валерьевич выглядел подозрительно удовлетворенным, как будто уже успел сочинить для меня несколько эпиграмм, и в скором времени я удостоюсь чести выслушать их.

— Между нами ничего не было, надеюсь? — осторожно поинтересовалась я, с трудом совладав с обуревающими эмоциями.

— Даже не знаю, как тебе сказать, — вздохнул Земской, делая глоток сока.

Да все ты знаешь, черт тебя дери!

— Пожалуйста, вы… — я запнулась и провела рукой по волосам. Спокойствие, Лика, только спокойствие. — Я приношу свои извинения за переписку, — опустив взгляд к полу, проговорила сквозь зубы. — За все… сказанное в ваш адрес.

— Вот как? Ты, значит, извиняешься?

Я подняла голову, послав мужчине несмелый взгляд.

— Да. Мне очень жаль.

Отчасти.

Я буду сожалеть, если потеряю свою работу.

— Уверяю, что менее чем двенадцать часов назад ты была иного мнения, — пояснил Земской, — и изо всех сил пыталась доказать мне, что я истинное чудовище.

Я прикусила нижнюю губу, метая взгляд из стороны в сторону.

— Мне нужна моя работа, Владислав Валерьевич, — ватным голосом промолвила я, пытаясь воззвать к его великодушию, если оно у него, конечно же, имелось. Опыт предрекал мне крах, однако я все же попыталась. — Тому, какие неудобства я доставила своей выходкой, нет оправданий, но… Прошу вас, давайте забудем этот инцидент?

— Разве ты и так ничего не помнишь? — карикатурно подметил Земской.

Я стиснула трясущиеся от гнева кулаки.

— Вы знаете, что я имею в виду.

Он коротко рассмеялся, запрокинув голову.

— Ты, наверное, права, — успокоившись, босс провел большим пальцем по нижней губе и окинул меня с ног до головы беглым взглядом. — Я бы тоже пожелал все забыть, но, к великому сожалению, не это выше возможностей моего разума. Обременительно жить с такими воспоминаниями, поэтому, сама понимаешь, одним «простите, мне очень жаль» не отделаешься.

— Чего вы хотите?

— Документы Ахметова. Переделай их. Начинать можешь прямо сейчас.

Я собиралась услышать несколько другого формата ответ, подумав о котором дольше пяти секунд стыдливо зарделась.

— Сейчас? Здесь? — чувствуя себя идиоткой, переспросила я.

Владислав Валерьевич осушил стакан, поставил его в раковину и оттолкнулся от столешницы.

— Разумеется.

Я облизнула пересохшие губы.

— Может, я лучше займусь этим у себя дома?

— А если тебя занесет в очередной бар, и история повторится? — парировал мужчина.

Я сердито вздохнула. Мне было непривычно, оттого и некомфортно, что он отмел в сторону формальное обращение и свободно разговаривал со мной на «ты».

— Не занесет. Не переживайте, — проворчала я.