Ассистент дьявола

Так же в отделе инспекторов произошла поломка санузла. На тленных правах начальницы Земского я заставила его опуститься до уровня простых смертных и наладить контакт с нашим сантехником. Геннадий Геннадьевич дяденька милый, веселый, любит пофлиртовать с молоденькими сотрудницами, частенько угощает конфетками, да только обладает пристрастием к алкоголю, поэтому нередко его обнаруживают мирно похрапывающим в своей коморке.

Владислав Валерьевич после того, как посетил сантехника, вернулся бледнее поганки. Немного позднее, когда я проходила мимо его кабинета, ощутила аромат валерьянки. О чем они говорили между собой — тайна, покрытая мраком. Тем не менее, труды Земского увенчались успехом, и Геннадий Геннадьевич устранил проблему в отделе инспекторов.

Бедняга-директор схватился за сердце, когда я случайно подслушала тревожный разговор Жанны Леонидовны с кем-то по телефону. Она с грустью повествовала о том, что у младшей дочери в четверг будет выпускной в детском саду, но у женщины нет возможности посетить мероприятие, так как на этот день расписание Владислава Валерьевича планировалось загруженным. Я не могла не вмешаться и договорилась с Жанной Леонидовной, чтобы она не переживала и уходила с работы тогда, когда ей потребуется.

— Вы многое на себя берете, Анжелика Викторовна, — негодовал Владислав Валерьевич.

Я скрестила руки на груди.

— Вы собственноручно наделили меня должными полномочиями, это во-первых. А во-вторых, неужели так сложно пойти Жанне Леонидовне навстречу? Она терпит вас… то есть, работает с вами гораздо дольше, чем я. Поистине великая женщина! Если она уйдет на два часа пораньше — поверьте, планета не прекратит вращаться вокруг Солнца.

— Это вы так думаете, — с ребячливой обидой заважничал босс и удалился в свой кабинет, громко хлопнув дверью напоследок.

Нет. На самом деле, Земской не такой гавнюк, чтобы никуда не отпускать своих сотрудников, если те просили. И бесился он по одной лишь причине, что в течение дня я методично подводила его к состоянию безрассудного гнева. К вечеру он реагировал пылко на каждое мое слово, уже не пытаясь скрыть огромного сожаления о том, что разрешил мне «поиграть в начальницу».

А я что? Я вошла во вкус и веселилась по полной.

Последней каплей в бездонной чаше терпения Владислава Валерьевича стало то, что я придралась к его манере написания буквы «е», но не смогла вовремя затормозить. Как следствие я с доскональной тонкостью прошлась по каллиграфическому аккуратному почерку, ухитрившись найти, а точнее высосать из пальца тысячу и одну неточность, после чего даже Земской засомневался в собственной и неоспоримой безупречности.

Я старалась, не покладая рук, при каждом упреке выглядеть убедительной, пусть многое рождалось на пустом месте. Под воздействием ажиотажа я была не в состоянии мирно сидеть на месте, кружила и кружила вокруг Владислава Валерьевича, словно акула. Мой несчастный босс смотрел на меня так, будто из прически у меня торчали красные милые рожки.

И, — вуаля! — по завершению рабочего дня он пыхтел, как паровоз.

Из его ноздрей клубилось жаркое драконье пламя. Без слов я читала в глазах мужчины искреннее желание избавиться от меня.

Торжественно заявляю, что Владислав Валерьевич был доведен мною до белого каленья.

Глава 18

Домой я вернулась на такси. Улыбалась до онемения лицевых мышц всю дорогу, как дурочка. Видимо, я тихонечко рехнулась вслед за начальником… Нет. Точно шарики за ролики заехали. У меня переклинило мозг, потому что воспоминания о замученном Владиславе Валерьевиче вызывали чувство умиления и заставляли сердце биться чаще. Я качала головой и хихикала в ладонь своим мыслям. Водитель странно косился через зеркальце, но воздерживался от комментариев.

Таксист был рад выставить ненормальную клиентку — меня, то есть — из автомобиля, когда притормозил у подъезда.

Пульс радостно подскакивал, стоило мне воссоздать образ сдерживающего исступление босса и воспроизвести в сознании въевшийся под кожу его проникновенный бас. Голос Земского становился более притягательным, когда не содержал укоризненных ноток и не произносил ничего ироничного, или порицательного.

Сегодня мы провели в компании друг друга более десяти часов, что само по себе восьмое чудо света. Вернее, то, что я по их истечении впервые переступила порог дома без кровожадных садистских намерений в адрес Владислава Валерьевича. Наверняка сегодня подобные рефлексии будет созидать босс.

На этот вечер у меня появились грандиозные планы. Я собиралась бездельничать, бездельничать и еще раз бездельничать. Заказала итальянскую еду, составила мини-список фильмов для просмотра. Пока ждала вкусняшки — зашла на форум и переписывалась с девчонками. Доставщик топтался у моей квартиры уже через час. После того, как приняла из его рук ароматное кушанье, я разделась до нижнего белья, чтобы ничего меня не сковывало, и забралась на кровать, окружив себя едой.