Ассистент убийцы

– Так и есть. После того как Завадский бросил тело Ольги в воду, он поспешил к себе домой, желая поскорей изучить содержание злосчастного документа, который попал ему в руки. Завадский так торопился, что забыл о картине, оставленной в доме Ольги, и не заметил Молдаванина, который наступал ему на пятки. Придя домой, Завадский забыл запереть дверь. Тут-то и появился Молдаванин. Он вошел в квартиру, огласил свой приговор доктору, перепуганному насмерть, и убил его.

Какое-то время все молчали.

Первым заговорил Ткаченко:

– Если я правильно понял, то во втором свертке лежит тот самый дневник. А ты уверен, что изобретение Зиверса исчезло?

– Я же сказал, что делаю тебе подарок! Бери его, изучай. Даже если в тетради не найдутся формулы вакцин, изобретенных Зиверсом, то в ней вполне могут оказаться записи о его жизни, о тех людях, которые ему помогали, были причастны к преступлениям этого врача-садиста, сгубившего тысячи жизней!

Ткаченко забрал второй сверток.

После этого Корнев спросил:

– Откуда у Молдаванина пистолет?

– Подарок от Сухорукова, – ответил Зверев. – В свое время тот припрятал трофейный ствол, который заимел, когда наши войска наступали на Псков, и немцы спешно эвакуировали Кресты. Сухоруков сообщил Молдаванину, где лежит пистолет, тот взял его и убил Завадского. Тогда же, в мордовской зоне, общаясь с Сухоруковым, Ваня и заразился туберкулезом. Однако с этим он сумел прожить больше четырех лет. Лишь недавно болезнь стала быстро прогрессировать. Когда сегодня мы шли брать Молдаванина, он сразу понял, в чем дело, и не оказал сопротивления. Когда я присел на скамейку, он рассказал мне всю эту историю, сообщил, где спрятал пистолет и дневник Зиверса. Потом Молдаванину стало совсем плохо. Он потерял сознание, и мы вызвали «Скорую».

– А как ты понял, что Молдаванин придет к месту людей, погибших в Крестах?

– Это совсем уже необычная история! – сказал Павел Васильевич. – На днях я посетил начальника Лопатинского РОВД, и тот свел меня с одним очень интересным стариком. Его зовут Игорь Федорович Стропша. Это бывший полицейский пристав, который служил еще при старом режиме. В свое время он считался одним из лучших сыщиков, а сейчас частенько навещает наших коллег из Лопатинского РОВД. Игорь Федорович оказывает им посильную помощь в их расследованиях, занимается этим чисто от скуки. Этот человек в сорок первом присутствовал при допросах Вани Молдаванина, когда того взяли за ограбление инкассаторской машины. В годы войны у Стропши двое сыновей погибли в Крестах, поэтому старик каждое воскресенье приходит на место массовых захоронений и просто сидит там часами. В годы войны Игорь Федорович потерял зрение, но слух у него отменный. Как-то, сидя на скамейке, наш слепой старик услышал знакомый голос и без особого труда узнал Ваню Молдаванина. Тот находился по соседству и что-то бормотал, просил прощения у Ромки, сгинувшего в Крестах. Ровно через неделю, в очередное воскресенье, наш слепой снова пришел, сел на ту же скамейку и снова услышал по соседству знакомый голос. Игорь Федорович заверил меня в том, что и в это воскресенье Ваня наверняка придет на то же место и будет общаться со своим погибшим сыном. Ну а дальше вы и сами все понимаете.

Зазвонил телефон.

Корнев взял трубку.

– Что?.. Зверева позвать? Иди, разговаривай. Это тебя! Дежурный!

Павел Васильевич взял трубку, брошенную на стол начальником милиции, выслушал дежурного, нажал на рычаг и сказал:

– Звонили из больницы. Ваня Молдаванин умер полчаса назад.

Эпилог

Два месяца спустя

Зверев и Костин сидели в курилке, прятались от палящего солнца в тени акации. Между ними стояли два граненых стакана и трехлитровый алюминиевый бидон. Для того чтобы наполнить эту посудину квасом, Вене пришлось прогуляться за два квартала и полчаса простоять в очереди. Теперь лицо парня стало красным, рубашка липла к вспотевшей спине.

Зверев пил мало, выглядел угрюмым и заспанным.

Из управления вышла Леночка Спицына. Когда она проходила мимо, Зверев оживился и отправил секретарше Корнева воздушный поцелуй. В ответ Леночка показала Звереву язык. Мужчины громко рассмеялись.

– Василич, она же замужем!

Зверев фыркнул и осведомился довольно небрежно:

– Друг мой, Вениамин, а тебе известно, что именно замужние женщины зачастую бывают самыми горячими и страстными?

– Но Леночка, это же совсем не тот случай! – воскликнул Веня.

– Согласен. Наша Леночка – верная жена, но ведь когда-то она была свободна. Именно тогда я начал уделять ей свое внимание и проявлять интерес. Теперь она может очень сильно огорчиться, если я перестану уделять девушке внимание и флиртовать с ней.

– С какой это стати?

– Мое внимание повышает ее самооценку. Мы столько лет с ней знакомы, при этом у нас ничего не было и быть не могло. Мы это знаем. Поэтому я шлю Леночке поцелуи, кокетничаю и подмигиваю лишь для того, чтобы ей казалось, что она желанна, прекрасна, как богиня. Это игра. Мы оба в нее играем, никого не обижая и не озлобляя других.

Веня хлебнул кваса, покачал головой и заявил:

– А ты, Василич, философ!