Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ)

На взлетном поле зеленели проплешины ранней травы, пахло влажной землей и керосином, раздавался рокот моторов, и шум этот бодрил и веселил. Аннет прищурилась от ослепительного солнца.

Господин Молинаро со скучающим видом позевывал в ладонь.

«Порфирион» привел Аннет в трепет. Он был невероятно, восхитительно огромным! Его туша, обтянутая блестящей прорезиненной тканью, тяжеловесно и в то же время легко парила, низко притянутая к земле канатами. Чем ближе Аннет подходила к дирижаблю в толпе чинно переговаривающихся пассажиров, тем больше он казался. Наконец, он заполнил собой все пространство. Пассажирская гондола пряталась в корпусе дирижабля, лишь нижняя ее часть выступала, словно широкий плавник.

Любопытство Аннет было так велико, что она не удержалась и призвала свой талант репликатора. Ей хотелось увидеть устройство дирижабля, и у нее это получилось. Скелет «Порфириона» высветился ярким призрачным контуром, на миг показались сложные переплетения шпангоутов. Невидимый газ в укрытых в корпусе мешках обрел цвет и вид болотного тумана. Однако через миг образ поплыл, задрожал и потух. Голову пронзила сильная боль: дар репликатора забирал много энергии. Неумелая попытка Аннет дорого ей обошлась.

Пассажиры поднялись по короткому трапу и оказались в узком коридоре. Расторопный юнец понес чемоданы в каюту, а стюард проводил Аннет и господина Молинаро в кают-компанию. Она была роскошна: стены отделаны красным деревом, на потолочных балках и колоннах блестела перламутровая инкрустация, вдоль расположенных под наклоном панорамных окон стояли легкие столы и удобные плетеные стулья.

Стюарды в белоснежных кителях разносили игристое вино в высоких бокалах и при этом чуть не пританцовывали от усердия. Объявили взлет; пассажиры прилипли к наклонным панорамным окнам и принялись махать тем, кто оставался на земле и отчаянно завидовал воздухоплавателям.

Балластная вода хлынула вниз, брызги за окнами заискрились радугой. Винты в моторных гондолах лениво разогнались и издали волнующий низкий гул.

Момент взлета Аннет не ощутила – она его увидела. Земля вдруг плавно пошла вниз. Стало очень светло. Небо превратилось в бездонную чашу. Сквозь приоткрытые окна в салон ворвался ветер, пронзительно-свежий, какого не бывает на земле, захлопал занавесками, как корабельным парусом, и пробежался по разгоряченным щекам Аннет холодными пальцами.

– Вот это да! – прошептала Аннет и на миг зажмурилась. Она переживала острый восторг полета. Сердце мелко колотилось. Когда открыла глаза, обнаружила, что господин Молинаро стоит рядом со сложенными на груди руками, небрежно прислонившись плечом к переборке.

– Понравилось летать? – дружелюбно поинтересовался он.

– Я как в сказке очутилась, – взахлеб сообщила Аннет. Она больше не могла выносить свою радость в одиночку. Ей остро требовалось с кем-то поделиться! Но босс тут же все испортил.

– А вы упирались, не хотели ехать, – шутливо упрекнул он ее. – Смотрели на меня волком. Ничего, мы еще с вами подружимся.

Ага, держи карман шире, подумала Аннет и насупилась. Она была уверена, что желание босса подружиться не сулит ей ничего хорошего.

Босс предложил:

– Хотите позавтракать? Пройдите в ресторан: я к вам присоединюсь через несколько минут. Мне нужно попросить радиста отправить радиограмму в головной офис.

Завтрак? Отлично! Аннет вновь оживилась и даже причмокнула от нетерпения. Последний раз она ела вчера днем, и теперь ее подташнивало от голода и волнения.

Ресторан был невелик, но казался просторным из-за окон, больших и наклонных, как и в салоне. Стюард провел Аннет к свободному столику в углу. Зал наполнялся веселыми пассажирами.

Аннет сгоряча перечислила стюарду в три раза больше блюд, чем была в состоянии съесть. На миг устыдилась своей жадности, но тут же успокоила себя: когда еще доведется даром попробовать то, что кушают на завтрак богатеи? Это вам не подгоревшая овсянка и каменные тосты, которыми ее упорно пичкала квартирная хозяйка.

В ожидании заказа Аннет нацепила пенсне и принялась развлекать себя наблюдениями. Она изучала нарядные шляпки дам, посмеивалась над набриолиненными проборами господ, но при этом ее не покидало ощущение, что и ее саму кто-то ощупывает украдкой тяжелым взглядом. Кожу на затылке щекотало, по предплечьям пробежали мурашки. Девушка беспокойно повернулась и вздрогнула. Через проход сидел господин такой странной наружности, что Аннет вытаращилась на него, как на ярмарочного медведя.