Изысканный корпус из белой кожи, в середине — серебряная печать. На ней тот же самый знак змея, свёрнутая восьмёркой и кусающая себя за хвост, какой я уже видела у Кристовского. Открыла с тонким звоном щёлкнувший замок. Внутри на светло-голубом бархате лежала тонкая стрела, не больше двадцати сантиметров с заостренным кончиком и металлическими перьями на другом конце. Изысканная работа умелого мастера. Во мне проснулся культуролог!
— Какой век?
— Она была изготовлена в Канувшей Империи, придерживающейся другого летоисчисления. Но поверь мне, что она много повидала…
— Откуда она у вас?
— Это Глеба. Он оставил её мне на хранение. На всякий случай. Как последнюю гарантию.
Бережно опустив футляр в рюкзак, накинула парку, до встречи, назначенной Кристовским, оставалось полчаса. До Музея Валунов было недалеко, но не хотелось опаздывать.
— Спасибо, надеюсь, увидимся…
Оксана протянула руку, легко пожимая мои пальцы и на миг задерживая их в ладони.
— Мхм, а повезло Глебу с ассистенткой. Ты ведь не так проста, как может показаться… Встреть я тебя раньше и при других обстоятельствах, всё могло получиться иначе… Прощая, девочка. Береги себя.
У меня не было времени разгадывать её головоломки. Самокат быстро набирал скорость, унося меня от домика колдуньи, долго провожавшей меня взглядом. Спиной чувствовала её энергетику, пока город окончательно не заслонил её от меня. Легко пролетая мимо высоток, за которыми мозаикой окон светились чьи-то судьбы, не смотрела по сторонам. Интересно, Глеб уже там? Внезапно серая пелена опустилась на глаза. Меня накрыло пологом. И приподняло. Я оказалась в сетке-ловушке. Хорошо, что рюкзак был при мне. Поэтому ценная ноша была в безопасности. Пыталась кричать. Но окутавшая меня ткань поглощала звук. Поняла, что вешу вниз головой, «спеленатую» на манер куколки-бабочки. Не могу сказать, что такое положение было комфортным, стекающая вниз кровь очень скоро начала пульсировать в голове, но в свете всего последнего не самым ужасным. Больше всего меня пугало, кто это мог сделать и не опоздаю ли я к Глебу.
Время тянулось медленно. Единственным способом понять, сколько часов прошло, были собственные ощущения: руки и ноги быстро затекли, теперь свело плечи и онемели ладони. Попытка процарапать, опутавший меня материал успехом не увенчались. А тем временем мне стало не до шуток. Ткань пропускала воздух, но всё равно его не хватало. Чем дольше я так болталась, тем сильнее нервничала. Поэтому начала задыхаться. Но чем больше выкручивалась, тем больше сил тратила. Еще немного — и я бы потеряла сознание, если бы поток свежего воздуха вдруг не ворвался в этот идиотский мешок. Кто-то аккуратно полоснул веревку, удерживающую меня, а потом поймал, чтобы я не плюхнулась на землю. Освобождаясь от доставшей меня паутины с изумлением обнаружила, что напротив меня стоит Макс.
Вечно одетый с иголочки мажор сейчас ничем не напоминал утончённого денди. Простые рваные джинсы, грязная байка, взлохмаченные волосы. По всей видимости, кто-то его знатно потрепал.
— Как ты здесь оказался? — выдохнула я. — И кто это с тобой сделал?
— За тобой послали шишигу, чтобы она задержала тебя. Уж не знаю, как это дрянь с болот до сюда добралась, и, что ей пообещали — звонкую монету или много дней счастливой жизнь, но билась она как в последний раз. Она накинула на тебя болотную плащаницу и запутала в ней как в трясине.
— Но как ты обо всём этом узнал?
— Оксана, за тебя сильно волновалась, я не стал ждать, что они решат. Рванул. Знаю же, что ты Юлькина подруга. А я уже второй день не могу до неё дозвониться, вот думаю, может, ты знаешь, где она. Рванул за тобой — а тут такое.
— Но как ты ассистент смог победить пусть слабую, но нечисть.
— Ну учимся же понемногу у Лисович.
— Ты молодец. Спасибо тебе. Слушай, я не знаю, как тебе сказать…
— Я уже никогда до неё не дозвонюсь? Да понял уже…
Не зная, что ответить, провела рукой по плечу. Парень нервно скинул мою руку.
— Вали уже.
Наверное это был первый раз, когда его хамство не разозлило меня. Он не хотел, чтобы я видела его щедрые мужские слезы, которые наверняка хлынут в память о веселой девчонки, так сильно боявшейся показать свои чувства, что запрещавшей это делать и другим. Поэтому, коротко вздохнув и закусив губу, последовала его совету.