Ассистенты

Мне немного жаль тех, кто работает в «Кинко». Захожу туда отправить по факсу резюме и вижу, что там толпится больше людей, чем в студии крутого музыкального шоу на Эм-ти-ви во время выступлений Бритни. Приходится встать в очередь, передо мной оказывается человек двадцать, и никто не хочет терпеливо ждать. Жаль, что они не понимают: работа в «Кинко» не является жизненной целью Трикси и Лэнгли — двух сотрудников, стоящих за прилавком. (У обоих традиционные таблички с именами.) Может, Трикси и не стоит висеть на телефоне, но, мне кажется, ей сообщают плохие новости. Так и есть, она вешает трубку и в слезах убегает.

— Ну и где теперь она шляется? — ворчит лысый парень. Очередь волнуется и брюзжит.

Лэнгли безуспешно пытается увеличить фотографию чьей-то любимой игуаны. Похоже, процесс может затянуться надолго. Но к счастью, возвращается Трикси. По черным пятнам туши в уголках глаз можно догадаться, что она сильно плакала. Мне хочется броситься и обнять ее, но впереди так много людей, что, боюсь, со мной расправятся еще до того, как я доберусь до прилавка.

Томясь в ожидании, я пытаюсь позитивно настроиться на предполагаемую работу. И когда подходит моя очередь, уже переполнена положительными эмоциями. Особенно по отношению к Трикси. Когда та отправляет мое резюме, я широко улыбаюсь и говорю:

— Не переживай, ладно? Завтра наступит новый день.

— Какого черта тебе надо? — огрызается она.

* * *

Поворачиваю на Пятую улицу и оставляю машину под небольшим навесом у дома, где я снимаю жилье. Ответ из Калифорнийского университета может прийти в любой день, но, подходя к почтовому ящику, я стараюсь особо не надеяться. Это может случиться сегодня, завтра, послезавтра или еще позже — в любой день. Или вообще никогда! И все же я расстраиваюсь, обнаружив, что в ящике ничего нет. Чувствую странную пустоту внутри.

Но я борюсь с грустными мыслями, поднимаюсь по шаткой лестнице и вставляю ключ в замок. И в этот момент слышу, как в квартире кто-то занимается сексом. Это Дэн — мой сосед, с которым мы вместе арендуем жилье. Отличный парень, но с некоторыми сложностями.

Стучу в дверь.

— Дэн, я пришла!

— Не входи! — орет он.

В течение нескольких секунд за дверью слышится возня, потом хлопает дверь спальни Дэна. Вхожу внутрь и вижу все доказательства состоявшегося соблазнения: четыре пустых банки джин-тоника «Зима» на кофейном столике рядом с двумя миниатюрными свечками. И — фу! — пустая пачка «Мальборо лайт» рядом с переполненной пепельницей.

Белье Дэна валяется на диване. Подвигаю его, сажусь и смотрю на часы. До Стоуна еще три часа — я имею в виду Стоуна Филипса, ведущего программы «Дэйтлайн» на Эн-би-си. Я тащусь от него! Он такой красивый и умный! И высокий!

Включаю телевизор, начинается шоу «Рики Лэйк». «Давай, Рики! Давай, Рики!» — я люблю эту песню.

Через двадцать минут Дэн выходит из комнаты: полотенце обернуто вокруг талии.

— Извини за беспорядок, — говорит он.

— Мне казалось, мы никому здесь не разрешаем курить! — Это одно из правил нашего дома. Два других: не есть и не трахаться на диване.

— Но эта девчонка выглядит так сексуально, когда курит. Тебе стоит посмотреть.

Дверь открывается, и из комнаты Дэна выходит женщина, напоминающая сорокалетнюю версию певицы Блонди. Ее макияж размазался, и она не натуральная блондинка — два дюйма темных волос, отросших от корней, делают ее похожей на скунса. Дэн провожает ее и через несколько минут возвращается.

— И как давно вы знакомы? — интересуюсь, не глядя на него. Я хочу, чтобы он понял: я разочарована и знаю, что он способен на большее.

Он собирает свое белье.

— Около трех часов. Она покупала одеколон для мужа.

Вот черт! Ведет себя, как Ричард Гир в «Американском жиголо», только ему за это не платят. Я знаю Дэна всю жизнь и люблю как брата, но иногда он очень сильно меня раздражает. Не говорю уже о том, насколько аморальны его поступки и каким чрезмерно упрямым он может быть. И я считаю, что он не должен работать в «Мейси». В средней школе Шугарленда Дэн был одним из самых умных учеников.

— Тебе не надоело спать с незнакомыми женщинами? — спрашиваю я.

— Нет, — говорит он и идет в душ.

Нас часто принимают за родственников, и мы действительно похожи. Дэн — пять футов десять дюймов, долговязый, с фигурой пловца: длинные руки и ноги, широкие плечи и крепкие грудные мышцы. У него темно-коричневые, почти черные волосы, а глаза— цвета джинсовой рубашки. Мы похожи на близнецов, за исключением двух мелких деталей: я на четыре дюйма ниже и совсем без груди.

Дэн всегда говорил, что смотается из Техаса при первой возможности, и клялся забрать меня с собой. И как вы думаете, что произошло? Мы здесь! Он тащил меня, а я упиралась и кричала! Я не хотела уезжать от матери: она алкоголичка, и я боялась оставить ее без присмотра. Но Дэн убедил меня, что все к лучшему, и думаю, он прав.