Астарта (Господин де Фокас)

Я рассказал ему о вас и он, разумеется, заинтересовался; он даже воспылал страстью к вам, не зная вас; больные понимают друг друга, и в знак симпатии он выбрал из своих рисунков один из наилучших офортов и просил передать его вам; я пересылаю его с его подписью. Это если не самый лучший, то, по крайней мере, самый значительный офорт из всей этой серии.

Вы увидите, что за человек этот Энзор и как он изумительно угадывает незримое и атмосферу, порождаемую нашими пороками… пороками, которые превращают наши лица в маски.

Теперь ждите телеграмму из Лейдена, которая возвестит успех моего дела и на этот раз мое возвращение.

Эталь».

И вот снова отсрочка его возвращения. Его отсутствие продолжено — и на какой срок? Можно подумать, что он задался целью нарочно нервировать меня и испытывать мое терпение.

А эта вещь исключительной ценности, которую он отправился приобретать в Голландии и с которой он хочет нарисовать шедевр. Что это может быть? — Еще какая-нибудь мистификация.

Меня раздирает любопытство и в то же время сомнение, подозрение и растущий страх.

Я угадываю цель посылок этих ужасных гравюр; они угнетают мой ум, наполняют мое воображение ужасом и беспокойством… И к тому же нервная тревога этого бесконечного ожидания…

Я окружен какой-то тайной и тайна вошла в меня и запутала и душит меня в своих сетях; с часу на час я чувствую, как суживаются вокруг меня петли мрака…

А этот офорт Энзора, эта новая посылка? Что это еще за ужасная вещь? Я не распечатаю этого свертка, нет, я не хочу его раскрывать; нет, на этот раз я не дотронусь до этого пергамента; не увижу этой гравюры.

9 августа 1898 г. — Похоть. Мое любопытство преодолело; я распечатал сверток. Похоть: таково название офорта Энзора.

По первому взгляду кажется, что это обычная сцена, происходящая в меблированных комнатах: стены мрачного приюта любви; бархатное кресло, комод красного дерева; обычная обстановка банального буржуазного распутства. В кресле, вытянув руки на животе, развалился человек в очках, гнусного вида, с плоской и ханжеской физиономией старого нотариуса или помощника аптекаря — персонаж из «Мадам Бовари»; вытянув шею, он всем своим свиным рылом с вытаращенными близорукими глазами жадно упивается зрелищем постели: за раздвинутыми занавесами алькова с высоким ложем светятся в полумраке две голые толстые ноги, — бледное тело жирной проститутки с огромным, чрезмерно вздувшимся животом и лицом прислуги.

Возле жирного и утомленного тела проститутки виден худощавый и долговязый человек в сутане, бешено сжимающий женщину в своих объятиях, жадно присосавшийся к ее затылку! О, тупое лицо и судорога желания на лице этого человека и его глаза, закатившиеся от похоти!

Похоть! Сидя в кресле, толстяк в колпаке и очках созерцает, восторгается и пламенеет; довольно гнусное и жалкое зрелище, если бы силой фантасмагории оно внезапно не возвысилось до мрачного величия, ибо приют любви полон видений. Кисть художника превратила даже обои комнаты в зловещий ковер, кишащий видениями… Комната населена гномами и уродцами с телами в виде запятых; судорожные гримасы, мертвые глаза и слюнявые рты покрывают стены и занавесы алькова.

Похоть трех личин, изображенных здесь — бессильная и бесплодная похоть — населила эту комнату бесформенными, зародышевыми существами: этих мертворожденных чудовищ породил наслаждающейся взгляд толстяка и алчный поцелуй семинариста.

И на этой роскошной гравюре искусной работы, но невозможно-грубой, Энзор подписал своей рукой стихи Бодлера.

Герцогу Жану де Френезу:

Лицемерный читатель, мне подобный, мой брат!

Похоть: и, содрогаясь от отвращения, я почувствовал внутри прежнее пламя, пробежавшее по мне.

Пусть бы древнее безумие задержалось на пути!

Рассмотрев внимательно лица этого грозного офорта, я нашел, что семинарист походит на меня; он так же худощав и с таким же печальным и пристальным взглядом. Это сходство отвратительно: намеренно ли оно, или случайно?.. Я внимательно рассмотрел гравюру и мне показалось, что лицо человека, впившегося в затылок спящей проститутки, подрисовано пером.

Да, здесь есть поправки. Кто их сделал: Эталь или Энзор? — Наверное, Эталь. Энзор меня не знает.

Зачем они мне это прислали? О! это гадко— так меня волновать. Я чувствую, что погружаюсь в неведомый мрак, мой ум мутится, мозг пылает, а сердце, словно оторвавшись, перевертывается и колотится в груди.

И этот Эталь обещал мне исцеление.

Человек с куклами

13 августа 1898 г. — Пьер де Тейрамон только что вышел от меня.