Астарта: Корабль Чокнутых Трупов

  Ich will dass ihr mir vertraut
  Ich will dass ihr mir glaubt
  Ich will eure Blicke spüren
  Ich will jeden Herzschlag kontrollieren

Rammstein — Ich will[20]

Лиловая вспышка, исходящая от висящего в воздухе бывшего полковника, с шипением пронизала помещение.

…И вместе с ней пришла боль. Каждый новый Измененный, рождавшийся во временах от двадцать седьмого до двадцать пятого века, вонзался искрой невыносимой боли в нервы Романова. Полковник сдерживался, сколько мог, но искр было слишком много, и костер, разливающийся по его телу, казался бесконечным. Он видел, что это — горит время, разрушаемое его новыми детьми, судьбы которых вычеркиваются вирусом Предтеч из сплетения жизней Вселенной…

Лорд-Протектор судорожно схватился за грудь, и захрипел, приподнимаясь в кресле. Его старое, изношенное сердце не выдержало, и сейчас умирало, прекратив биться и источая адскую, жгучую боль. На посиневших губах выступила пена, и старик рухнул на пол, корчась в бессмысленной попытке дотянуться до заветного блистера в кармашке парадного мундира. В последние мгновения его жизни перед глазами вставали давно забытые, загнанные в глубины подсознания воспоминания из далекого прошлого…

2278 ГОД

ВОСТОЧНЫЙ РАЙОН, БОЛЬШОЙ ЛОНДОН

ЖИЛЫЕ БАШНИ КАСТЛ-ТАУЭР

В комнату на одном из верхних этажей циклопической километровой башни, одной из трех, входивших в комплекс «Кастл», без стука ворвался высокий подтянутый мужчина в дорогом костюме табачного цвета, поверх которого был небрежно накинут серый плащ, распахнутый и развевавшийся, подобно крыльям. Он быстро подошел к огромному черному столу из серого металла и темного пластика, занимавшему большую часть помещения, и оперся руками на его край, заглядывая в лицо тому, кто восседал за этой махиной. Хозяин комнаты невозмутимо продолжал что-то просматривать на маленьком экране, периодически пробегая по контактной доске тонкими пальцами. На вломившегося к нему посетителя он, казалось, не обратил никакого внимания… Хотя сам факт прибытия сенатора Мельера системы безопасности здания зафиксировали еще на подлете авиетки, когда до Кастл-Тауэр оставалось добрых две мили. Олеш Граут прекрасно знал, зачем сенатор, бросив все дела, устремился к своему верному соратнику и вдохновителю. Знал, но предпочел молчать — в тонком искусстве разговора двух людей он всегда предпочитал давать сопернику нанести первый удар.

— Здравствуй, Олеш, — сенатор, наконец, успокоился и решил начать первым.

— Здравствуй, Иоханн… — Олеш говорил спокойно, тихо и размеренно, не отрываясь от дел, — рад тебя видеть.

— Ты знаешь, через неделю начинаются перевыборы в земной Парламент. Мои шансы снова стать сенатором от округа Англия сейчас высоки, как никогда… — Мельер постучал по сенсору гостевого кресла, и удовлетворенно развалился в нем. — А там и до поста Председателя рукой подать! У тебя есть, что выпить?

— Знаю. Мы все планировали вместе. И пока все идет по плану, — Граут поморщился. — А выпивки на рабочем месте не держу, сам знаешь…

Сенатор передвинулся на край кресла, и доверительно наклонился чуть ближе к столу:

— Меня беспокоит Марс. Они отвергли предложение об объединении правительств — неофициальное, конечно… И попросили больше не присылать живых курьеров.

— Марсиане отказались? — Олеш отвернулся от экрана и устремил взгляд пронзительно-зеленых глаз на Иоханна. — Предсказуемо. Ведь ты предложил им то, от чего бежали их предки — рабство. По крайней мере, они так считают… Пока колония Марс ввозит больше, чем производит, они будут зависимы от Земли, и предлагать им, хм-м, кабалу было, по меньшей мере, неосмотрительно, друг мой.

— Но это же было в плане, Олеш… — Мельер развел руками, — и я решил…

— Иоханн, включи свой мозг, и напряги память! Это планировалось на тридцатый-сороковой годы твоего правления, не раньше… — Граут картинно закатил глаза. — О, боги…

— Я опять все испортил? — сенатор откинулся на спинку кресла, и прикрыл рукой лицо. — Дьявол…

— Нет, — Олеш посмотрел на мониторы, встроенные в столешницу, и на несколько секунд задумался. — Просто нам придется начать раньше. Пока марсиане не сбросили десант нам на головы.

Иоханн посмотрел на своего советника сквозь пальцы. Ему было стыдно подводить товарища по борьбе, и терять его, как друга. К сожалению, сейчас ничего сделать уже было нельзя…

— Я, пожалуй, пойду, у нас заседание комиссии по труду…

— Нет, — Граут кивнул в сторону стены, за которой, как знали они оба, находилась замаскированная комната отдыха, врезанная в вентиляционную шахту. — Останешься здесь до завтрашнего утра. Я объясню… потом.