Астенолит. Первый этап

В стане же клана «Гастаты» царило всеобщее уныние. Разбившись ещё в том самом зале на пары, люди так и не смогли объединиться, даже после того, как их отвели в общую комнату. Все парочки разбрелись по помещению, о чем–то шепчась, и с недоверием поглядывая друг на друга. Фиде Кхан, молодой двадцатилетний рыбак из Карачи, что в Пакистане, сейчас сидел за столом, спиной к стене с холодильником, вместе с Фаузи Альдашем, сирийцем из Латакии. Перед ними на большом блюде были разложены различные овощи, наломанные куски лепешек, сладости и несколько кусков мяса, разных способов приготовления и вида. Инопланетяне, нужно отдать им должное, знали о разнообразии представителей человечества на планете, и состав провизии в таких вот ночных домах учитывал не только религиозные, но и климатические особенности места проживания жителей Земли, попавших в те или иные кланы. Фиде и Фаузи переговаривались друг с другом вполголоса, так, чтобы то, о чём шёл разговор, никто из присутствующих здесь не мог ни услышать, ни разобрать при всём старании. К тому же, каждый из них говорил только в тот момент, когда подносил еду ко рту, прикрываясь ею перед тем, как отправить тот или иной кусок по назначению.

Напротив них, возле стендов с оружием, расположились представители Индии и Израиля, которые поглядывали на них с явным недоверием, и даже злостью. Казалось, что напряжение, возникшее сразу же после того, как они вошли сюда, неминуемо приведёт к конфликту. И оно скорее всего к нему бы и привело, вот только один из охранников, что сопровождал их в это место, недвусмысленно дал понять, перед своим уходом, что если именно здесь, перед началом испытания и в этой комнате, возникнет драка, или ещё что похуже, то все без исключения члены клана «Гастаты» будут уничтожены, а их место займут другие люди, благо запасные игроки были у пришельцев в достатке. Только это, а именно нежелание умереть здесь и сейчас, всех и сдерживало от каких–либо решительных действий. Впрочем, что им мешало выплеснуть свое раздражение и ненависть сразу после того, как они покинут это место и окажутся на полигоне? Об этом как раз и говорили между собой Фиде и Фаузи. Девушки же отошли к месту отдыха и там, расположившись на мягких диванах, с опаской посматривали на остальных членов группы.

Первым заговорил Фиде.

– Эй, женщины. Мы готовы взять вас под свою защиту. Только вам придётся ежедневно доказывать нам свою полезность. Мы мужчины, мы будем вашей опорой там на полигоне, а вы должны будете во всем нам потакать и ублажать ночами. Да, нужно будет сильно постараться, но вы же хотите пожить ещё какое–то время. Да и на что вы ещё можете сгодиться, мы предлагаем вам как раз привычное вам занятие, – и оба, сидевшие рядом за столом в голос заржали, не сомневаясь в том, что деваться девушкам некуда, и они сейчас покорно подойдут к ним.

Но те смогли их удивить.

– Что? Ну вы и уроды! Да мы лучше сдохнем в первый же день, чем согласимся на это, – аж покраснела от гнева Канна Киритани, дизайнер одежды из Японии, а её соратница по ситуации, алжирка Джамила Лахдари в этот момент чуть пододвинулась к ней, сжимая в руках меч, который она, видимо, успела уже подобрать со стеллажа. Нужно отдать ей должное, хотя Джамила и была мусульманкой, и вроде бы как раз и должна была покорно принимать такое отношение, но она относила себя, по духу, к тем алжиркам, которые еще во время войны Алжира за независимость пятьдесят четвертого – шестьдесят второго годов двадцатого века, внесли существенный вклад в противостояние с французами, – сами себя удовлетворяйте, козлы.

Фаузи было вскочил из–за стола, но Фиде, положив ему руку на плечо, усадил обратно на стул, что–то горячо зашептав ему на ухо, со злостью поглядывая на девушек.

В это время к девушкам подошел Ицхак бен–Табу, израильтянин из Ашдода, невысокий, жилистый мужчина тридцати пяти лет, совершенно лысый с яркими голубыми глазами. Его товарищ остался там же, где и был, у стеллажа с оружием, а Ицхак как раз заговорил с девушками.

– Вы можете присоединиться к нам, мы гарантируем вам безопасность, насколько сможем, конечно. И ничего не попросим взамен. Нам кажется, что вместе будет легче отбиться от тех тварей, что ждут нас там, за этой дверью.

– Наверное, мы сможем вам доверять, – через пару минут проговорила Джамила, перед этим глянув с надеждой на Канну, опасаясь, что та в сердцах откажет и ему, находясь под впечатлением от хамской выходки пакистанца. Но та лишь кивнула, подтверждая слова теперь уже новой подруги.

– Вот и хорошо, – с видимым облегчением сказал Ицхак, – предлагаю перекусить сейчас, и обсудить завтрашний выход, – он обернулся и кивнул Накул Хану, кшатрию из высших варн (каст), родом из восточных территорий Индии, в бытность свою до захвата инопланетянами, являвшемся малопопулярным актером фабрики Колливуд, снимающий фильмы на тамильском языке.