Астерий: Не стой у мага на пути! (3)

— Да, Райс. Я считаю тебя своим мужчиной, хотя между нами еще ничего не было, — она встала с постели.

— Будет… — прошептал я, обняв ее прохладное и гибкое тело. — Обязательно будет! Я этого очень хочу!

— Пожалуй, знаю, где их искать, — вампирша запрокинула голову, позволяя целовать ее в шею. — Сейчас пойдем туда. Не представляю, чем это кончится, но это наша с тобой охота. Я одного только боюсь…

— Чего? — придерживая за затылок, я повернул ее голову так, чтобы видеть большие, серо-голубые глаза Флэй, в зрачках которых таились рубиновые искры.

— Того, что на самом деле могу полюбить тебя. Может быть это уже случилось. А ты… — она поджала губы, потом проговорила будто через силу. — А ты все думаешь об Ольвии Арэнт. И еще я боюсь, что та эльфийка была права: ты окажешься тем, о ком она говорила. Мастером обольщения. Ведь ты можешь бросить меня так, как это сделал с ней.

* * *

На четырех лапах Ольвия вбежала в палатку. От боли, пронзившей левый бок, хотелось выть, яростно царапать когтями землю. Вряд ли наконечник стрелы Малгара был серебряный. У него никогда в помине не было серебряных вещей, тем более стрел! А если серебряный… Ольвия знала, что тогда оборотень быстро теряет силы, но одной такой раны мало, чтобы расправиться с ней.

Еще несколько стрел пробили прочный камлот, но не задели графиню. Она сразу схватила приготовленный заранее дорожный мешок с удлиненными, специально перешитыми лямками. Иветта еще недоумевала зачем делать такие странные лямки и дополнительно пришивать подвязки. Ольвия не стала ей объяснять.

Хотя госпожа Арэнт втянул когти, брать вещи лапами было очень неудобно. Прежде чем бежать отсюда, она все-таки решила прихватить кое-что еще из своих вещей. Например, кинжал. Он точно мог потребоваться в пути. И почему она не подумала об этом заранее, готовя утром вещи для побега⁈

Откинув крышку дорожного сундука, графиня вытащила из него еще шелковый аютанский платок, сунула его в вещевой мешок. Наконец, лапа нащупала ребристую рукоять кинжала. Конечно, бок палатки можно было разорвать когтями, но кинжалом удобнее. А главное быстрее! Ведь все решали секунды!

Снова несколько стрел со шлепающим звуком пробило палатку. В переполохе дико ржали кони, орали люди. Громче всех слышалось рычание Малгара. Он проклинал ее. Обещал убить и одновременно требовал, чтобы она ползла к нему на коленях.

Взмахом кинжала Ольвия рассекла боковую стенку палатки, левой лапой подхватив дорожный мешок, выскочила наружу. Перед ней было лишь две распряженных кареты: ее собственная и Нарлоса. Дальше изгиб дороги. За ним почти сразу лес. Она бросилась туда.

В этот момент дверь ее кареты открылась, из нее высунулась сонная физиономия Шолана. Старик почти никогда не сопровождал графиню в поездках, а в этот раз вызвался сам. Хотя Ольвия догадывалась, что ехать с ней было вовсе не истинным желанием дворецкого. Скорее всего его подтолкнул к этому магистр Дерхлекс. Так Гархем подстраховался: если бы Ольвия повела бы себя не так как ему хотелось, то он мог бы обратиться к Малгару и использовать дворецкого как свидетеля визитов Райса в ее покои.

— Вы подлец Шолан! — в два прыжка Ольвия очутилась перед, и дернула лапой дверь — та сорвалась с петель.

Спросонья дворецкий не сразу понял, что перед ним чудовище со звериной мордой, могучими лапами с крупными когтями. Наверное, явление оборотня Шолану показалось продолжением сна.

— Вы негодяй! Знаю, что вы предали меня! Продавшись Дерхлексу, приглядывали за мной⁈ Пусть остаток вашей жизни будет вам наказаньем! — прорычала графиня и ударила его лапой по лицу.

Госпожа Арэнт не хотела бить сильно, но вышло так, что когти вырвали куски мяса с его лица, обнажая кости.

Старик выпал с кареты. Сердце его разорвалось от неожиданности и ужаса.

Ни на миг не задерживаясь, Ольвия бросилась к лесу. Сзади слышались крики соратников Малгара. Кто-то седлал коня. В воздухе снова просвистела стрела. Еще одна.

Госпожа Арэнт бежала изо всех сил к лесу. Лишь оказавшись в сумраке лесной чащи, она замедлила бег и остановилась. Боль в боку стала сильнее. Нужно было бы выдернуть обломок стрелы и что-то сделать с раной. Ольвия знала, что, находясь в облике оборотня, боль притупляется в разы. А значит, как только она вернется в свое человеческое обличие, то просто сойдет с ума от боли. Однако, выдернуть остаток стрелы лапой зверя графиня не могла.

Она прошла немного вперед. Нашла место, где свет заката пробивался сквозь листву. Устроилась там на поваленном дереве и кое-как открыла вещевой мешок. Достав склянку со снадобьем алхимика, графиня поняла, что не сможет вскрыть ее звериной лапой. Тогда Ольвия сосредоточилась на узле света, приняла его всем существом и обрела свое привычное обличие.