Astia vala femundis (СИ)

Он прищурился, глядя на Хоук, та показала ему язык и уставилась куда-то вдаль.

— Фенрис, не составишь ли мне компанию в алмазный ромб?

Эльф кивнул, и хотел было пойти вслед за гномом, как вдруг рядом выросла фигура Изабеллы.

— Азартные игры на моем судне запрещены... — мрачно, но грозно произнесла пиратка.

Варрик всплеснул руками.

— Ривейни, чтож нам делать то всю оставшуюся дорогу?

— Хочешь, на весла посажу? — усмехнулась Изабелла, — Или драить палубу? На ней, после вчерашнего шторма, мусора, хоть лопатой греби!

— Нечего прохлаждаться! Здесь освобождение только у Хоук! — появившийся Андерс одарил девушку улыбкой

— Давайте-ка, помогите! Варрик, спустись в трюм и доложи обстановку, что-то ребята застряли! Если увидишь кого за бутылкой, гони в шею ко мне, я им быстро мозги вправлю, нечего в дневное время баловаться! А ты, Фенрис, помоги наверху, надо навести порядок на судне! Ненавижу, когда грязь!

Фенрис усмехнулся. Изабелла могла не мыться неделями, приставая к Хоук с вопросом, надо ли ей принять ванну, а на своем корабле грязи не терпела.

Эльф не задумывался о выражении своих чувств и эмоций до момента знакомства с Хоук.

Будучи в рабстве, у него не было к тому никакой возможности и желания.

После побега, он неоднократно замечал за собой способность складно изъясняться, когда того требовала ситуация, но все равно, никак не мог избавиться от дурной привычки молчать большую часть времени.

Если бы не Хоук, с ним, наверное, можно было помереть со скуки. Каким-то неведомым образом, девушке удавалось разговорить его. С ней он стал замечать, как все чаще вслух выражает собственное мнение, говорит спутникам такое, о чем раньше предпочел бы смолчать. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь, его серьезность сменится приподнятым настроением, и вечно-мрачный эльф даже будет шутить.

Раньше, его гнев снимался усиленной тренировкой, вкладывался в мощные удары меча, болью отзываясь в мышцах, теперь же, он мог просто крикнуть, вспылив, обращаясь к улыбчивой Хоук. Начать спорить, доказывать свою точку зрения, вызывая внутри настоящий бунт. Его прошлое отчаянно конфликтовало с настоящим. Он отказывался принимать нынешнее положение вещей, но при этом упорно проигрывал бой, с каждым разом пытаясь прятать сомнения, находить какие-то оправдания повышенному интересу к ней.

Хоук.

Весь его бунт сводился к этой звонкой фамилии, которая билась в висках, заставляя Фенриса отчаянно искать причины, но не делать выводов.

Как-то вечером, он обратил внимание на то, что девушка увлеченно писала что-то, в небольшой книге, перетянутой мягкой кожей. Изабелла отправилась спать в каюту, передав управление судном одному из матросов. Андерс расположился на спальнике под открытым небом, тихо переговариваясь с Варриком. Гном ухаживал за арбалетом, проверяя, не оставил ли шторм каких-нибудь повреждений на его Бьянке.

Фенрис хотел присесть рядом с девушкой, но заметил, что она намеренно отошла дальше, к носу корабля, и расположилась там, уложив свою загадочную книгу на колени. Над страницами парил небольшой голубоватый огонек, освещая ее деятельность. Она закусила губу, наморщила лоб и сосредоточенно водила рукой по бумаге, периодически поглядывая то на море, то на луну, освещавшую водную гладь.

Не выдержав, эльф все же прошел к ней и тихонько разложил спальник неподалеку.

Хоук подняла глаза, посмотрела на Фенриса с любопытством и снова склонилась над своим делом.

— Что ты там пишешь? — спросил эльф, вроде бы безразлично, но мысленно укорив себя за глупое любопытство.

Хоук захлопнула книгу, перевязав кожаным шнурком. Магический огонек погас.

— Когда-нибудь, если я доживу до старости, мне будет приятно вспомнить все наши приключения, — задумчиво ответила она.

— Это, выходит дневник?

— Угу.

— А про меня там есть? — Фенрис улыбнулся уголком рта, предвкушая реакцию Хоук, готовясь к тому, как она вспылит, но девушка опустила голову, пряча глаза за челкой.

Смолчала.

Перекинувшись с Хоук всего парой фраз, его сознание с головой окуналось в новые эмоции, которых он никогда не испытывал ранее.

Все это было побочным эффектом, вызванным жутким ритуалом: он просто не помнил, как это. Любопытствовать, шутить, улыбаться, спорить, обсуждать увиденное.

Без сомнения, он делал эти простые вещи раньше, но далеко не с каждым это получалось сейчас. А вместе с ней выходило само собой.

Хоук почесала переносицу, убрала свой дневник в наплечный рюкзак и растянулась на спальнике рядом с эльфом. Их разделяло предательски малое расстояние, можно было протянуть руку и коснуться друг друга.

Фенрис уже привык к странному поведению лириума рядом с ней. Он мог дотронуться до нее, это не вызывало никакой болезненной реакции. Но лишь в том случае, когда она не колдовала. Фенрис поежился, вспоминая вчерашнюю долгую ночь.

— Хоук... — начал было он.

Девушка легла на бок и подложила руку под голову.

— Фенрис, я знаю, что ты хочешь сказать.

От неожиданности, эльф забыл все слова, которые собирался произнести.

— Послушай, я... Я не хочу, чтобы это повторилось. Мне не стоило...

— Фенрис, я почувствовала его. Твой лириум.