Astia vala femundis (СИ)

— А хочешь, я открою тебе маленькую тайну? Один такой малюcенький секрет? — хитро ухмыльнулась девушка.

Фенрис приподнялся на локте, и Хоук наклонилась к нему ближе:

— Люди не встречаются случайно. Случайностей в жизни нет, поверь. Все происходит так, как должно.

— Это ты о чем?

— Это я о тебе. Ты вот наверняка не думаешь, что все, произошедшее с тобой, мол, ты ошибка природы, ты не должен был выжить: Брехня! Даже Данариус!

Хоук достала из кармашка флягу и сделала глоток. Фенрис не успел спросить, что это, как в ноздри ударил стойкий, знакомый аромат виски.

— Так должно было быть, понимаешь? Жизнь нас ничему не научит, если мы будем без конца корить себя, ковыряться в прошлом, ворошить старые обиды...

Хоук выглядела как проповедник возле церкви. Не хватало только мантии и головного убора. Она поерзала на табуретке, оценивая удобство, скривилась и перебралась на кровать, скинув сапоги и устроившись поудобнее. Фенрис едва успел подвинуться.

— Эй, я между прочим делюсь с тобой опытом прожитых лет!

— Уже возомнила себя старухой? — иронично заметил эльф, глядя на то, как меняется выражение ее лица.

Хоук сочувственно протянула ему флягу. Фенрис нехотя принял ее, предвкушая завтрашнее самочувствие, отпил глоток, и шумно выдохнул. Виски оказался куда лучше, чем он предполагал.

— Ты предлагаешь мне просто вот так взять, да выкинуть из головы все, что было со мной за эти годы? Все, что я помню?

Хоук тряхнула головой выражая согласие.

— Тогда ты будешь общаться со слабоумным, — заключил Фенрис и невесело усмехнулся, — Понимаешь, я цепляюсь за такое прошлое, потому, что мне больше и вспомнить то нечего. Ненависть, ложь, страдания – не будь этих чувств, мне не за что ухватиться в этой жизни. Я все это время был один.

— Но сейчас это не так? — тихо выдавила из себя Хоук, опустив взгляд, — с тобой ведь друзья...

— Дружба? Может объяснишь мне – как это? Я не видел вокруг дружбы сколько себя помню. Меня окружали лицемеры, целиком состоящие из желаний и похоти, поглощенные собственным богатством! Я ползал у них в ногах, чтобы выживать, не зная, зачем я вообще это делаю! Ты предлагаешь мне забыть это? А что мне остается помнить?!

Фенрис осекся.

Хоук выглядела обескураженной. Она подняла на него взгляд и отчего-то, показалось, что она вот-вот заплачет. Но нет. Девушка сглотнула ком в горле, опрокинула флягу, сделав большой глоток. Ее передернуло.

— Ты боишься докапываться до правды? Поэтому не хочешь разбираться со своей силой? Не хочешь пользоваться всеми ее возможностями?

Фенрис почувствовал, как на душе начали скрести кошки. Едва он задумывался о своем прошлом, как страх тут же хватал его за горло. Хоук была права: он боялся что-либо вспоминать.

— Это не значит, что я не хотел бы узнать, кем был до ритуала... — едва слышно пробормотал он.

— Твои оковы разбиты. Но такой ли ты свободный? — твердо спросила она и каждое произнесенное слово обожгло как огонь.

Фенрис вырвал флягу у нее из рук.

— Я больше не хочу об этом говорить!

Глаза Хоук злобно сверкнули.

Она поднялась с кровати и оправила одежду и растрепавшиеся волосы.

— Не будь рабом своей ненависти, Фенрис. Она тебя погубит.

— Без тебя разберусь, — ответил он, отворачиваясь.

Хоук вздохнула.

— Раскрой глаза уже. Ты здесь не один. И никто не тащил тебя сюда волоком.

Фенрис промолчал. Он смотрел на пламя свечи в углу комнаты. Услышал, как она возится, натягивая сапоги, почувствовал как сильно забилось ее сердце. Пламя свечи начало потрескивать и стрелять искорками от напряжения, воцарившегося в комнате. Хоук была магом. Это значило, что рядом с источниками стихий, ее тело непроизвольно взаимодействовало.

Тяжелые шаги и натужный скрип закрываемой двери вернули его к реальности.

Он сжимал в руках металлическую флягу так сильно, что в ней отпечатались следы от пальцев.

Хоук. Она же хотела сказать, что друг ему. Как и все остальные, сидевшие в главном зале. Они не желали ему зла.

Фенрис ударил ни в чем не повинную табуретку. Сидушка треснула и разломилась на две части. Почувствовав, как заныли костяшки, Фенрис потер ушибленную руку.

Спать. Ему надо отдохнуть, он обо всем подумает завтра. Сколько себя помнил, он засыпал с мыслями о том, что же будет завтра. Барьер за барьером, он строил вокруг себя непрошибаемые стены, отчаянно пытаясь сохранить остатки своего собственного я. А было ли там, чего сохранять? Насколько хорошо удалось Данариусу уничтожить в нем все то, что он берег?

Утром его разбудил Варрик, сильно встряхнув за плечо. Фенрис сел в кровати, даже не успев сообразить, где находится.

— Хоук пропала!

Слова гнома окатили его не хуже ведра с ледяной водой.

Он вскочил с кровати и метнулся вслед за Варриком в комнату, которую она должна была разделить с Изабеллой. Две кровати пустовали, ветер щекотал занавески открытого окна, сквозь которое пробивались солнечные лучи, сверкая в графине с питьевой водой. Не было даже следов борьбы. Постели остались застланными, одеяла лежали ровно, свечи никто не зажигал.

— Где Изабелла? — спросил Фенрис, гадая, что могло произойти.