Астма. Освободиться и забыть. Навсегда

В психосоматической медицине исследование эмоциональных компонентов астмы имеет долгую историю. До того как были открыты явления аллергии, астма считалась в первую очередь нервным заболеванием и в старых учебниках по медицине именовалась «asthma nervosa» .

С развитием современной иммунологии, краеугольным камнем которой является феномен анафилаксии (греч. ana – обратно и phylaxis – защита) – одной из форм аллергии, внимание сосредоточилось на аллергическом компоненте, и прежний взгляд на астму как на нервное заболевание стал считаться устаревшим. Сравнительно недавно, в эпоху психосоматической ориентации, эмоциональные причины возникновения астмы вновь стали предметом изучения (Александер, 2002).

Многие концепции указывают на то, что корни развития защитно-приспособительного значения симптома бронхоспазма заключаются в особенностях ранних отношений матери и больного ребенка.

В нашей культуре такие отношения, когда при сближении мать чувствует раздражение и чувство вины, а ребенок – материнское негодование и отчуждение, можно назвать «люблю и ненавижу». Это порождает у него тревогу и страх, а открытое выражение чувств запрещается матерью («не плачь, перестань кричать») и связано с опасением оттолкнуть ее. Блокирование словесного канала коммуникации вызывает как компенсацию развитие телесных коммуникабельных связей, к которым относится и стремление получить одобрение и теплое отношение матери посредством астматических симптомов. В дальнейшем эти симптомы становятся для астматика способом манипулирования лицами значимого окружения, а для семей с «тлеющим» конфликтом, от решения которого они «уходят» в силу своих невротических черт, способом сохранения семейного равновесия.

Приступ астмы часто предстает в качестве эквивалента подавляемого плача.

Приступ сравнивают с криком и плачем ребенка, протестующего против утраты защищенности. Он является своего рода «сценой плача легких». В пользу подобной интерпретации говорит тот факт, что приступ бронхиальной астмы в ряде случаев может заканчиваться рыданиями. Объяснение психологическому механизму формирования тенденции к подавлению плача находят в тех упреках и отказах, которым подвергались больные в детстве, если хотели позвать мать плачем или криком (Любан-Плоцца и др., 2000).

Повышенная личностная тревожность, часто переживаемая больным как беспричинная, является следствием неосознанного внутрипсихического конфликта между желанием любви и нежности, с одной стороны, и страхом, отвержением их, с другой.

Главным психологическим фактором развития болезни является конфликт, заключающийся в слишком сильной неразрешенной зависимости от матери. В качестве защиты от этой инфантильной потребности могут включаться самые разные личностные свойства. Соответственно, мы встречаем среди астматиков очень разные типы л ичности: агрессивные, амбициозные, бе сша башные, рассудительные, а также свер хчувствительные, эстетические типы.

Некоторые астматики обладают навязчивыми чертами характера, тогда как другие более истеричны. По-видимому, в данной ситуации бесполезно пытаться построить личностный профиль: его просто не существует.

Неосознаваемая зависимость от матери является постоянным свойством, вокруг которого могут формироваться различные типы характера.

Значение этой зависимости заключается не столько в желании быть накормленным, сколько в желании быть защищенным – окруженным матерью или образом матери. В отличие от язвенников у астматиков не замечаются фантазии о еде и пище. Вместо этого достаточно часто встречаются внутриутробные фантазии, появляющиеся в виде водной символики или входа в пещеры, закрытые пространства и т. д. Все, что содержит в себе угрозу разлучить пациента с его защищающей матерью или замещающей ее фигурой, может спровоцировать приступ астмы. Рождение второго ребенка, угрожающего привлечь к себе все внимание матери, часто совпадает с началом астматического состояния (Александер, 2002).