Астра. Шустрое счастье или охота на маленького дракона

Нет, никакой настороженности! И даже остатки оцепенения спали. Просто лично мне пояснений не требовалось, я прекрасно поняла, о ком говорит Нил. И сдержаться, конечно, не могла.

– Я не выйду за Гертона! – отчеканила звонко. – Никогда!

Оглушительная тишина, наступившая после моего заявления, длилась недолго. То ли секунду, то ли две. А потом…

Дурут и Нил зашипели, стражники дружно выдохнули, отец хмыкнул, Торизас фыркнул, а герцог Кернский повернулся ко мне и спросил, грозно щуря глаза:

– Кто такой Гертон?

Всё. Терпение кончилось! Причём не у меня, а у единственного, кто остался в трезвом уме – у Ждана.

– Хватит! – рявкнул бывший наставник. И когда в коридоре ратуши вновь воцарилась оглушительная тишина, повторил уже спокойнее: – Хватит.

Он отстранился от двери и, сделав приглашающий жест, скомандовал:

– Астрид!

Я подумала и подчинилась. Юркой мышкой прошмыгнула мимо рассерженного герцога и взбешенных старейшин, чтобы вновь оказаться в просторном кабинете. А за спиной, прозвучало:

– Трим, Торизас!

Обернувшись, я увидела, как в кабинет входят отец и брат. За ними улыбчивый, вопреки ситуации, Вернон. Ну а уже за магом остальные. Собственно все, кроме стражников.

Даже без учёта того, с каким интересом в Рестриче относятся к новостям, решение было разумным – уж кто, а лишние свидетели этому разговору не требовались.

Повинуясь собственному раздражению, я проследовала к окну, у которого прежде стоял учитель. Отец и брат остановились у камина. Вернон вернулся в покинутое гостевое кресло. Дантос садиться явно не хотел, но после некоторых колебаний тоже на прежнее место возвратился. Равно как и Нил с Дурутом.

Ну а Ждан, убедившись, что все заинтересованные лица в сборе, закрыл двери и подошел к моим. Кажется, он хотел взять слово. Вот только не успел.

– Так кто такой Гертон? – буравя меня взглядом, повторил Дан.

Мне было что сказать, но вдаваться в подробности я не стала. Ответила по существу:

– Да так. Один придурок.

Как ни удивительно, старейшине Нилу такой ответ не понравился – старик зашипел и даже попытался подняться из кресла. А Дурут тихо рыкнул и процедил:

– Астрид, придержи язык!

Я фыркнула и отвернулась, чтобы уставиться в окно.

Там, внизу, простиралась главная площадь Рестрича. Снаружи по-прежнему моросил дождь, и ветер гулял такой, что хотелось поёжиться. Но неприятная погода не мешала горожанам «прогуливаться». Сородичи уже учуяли скандал и были готовы на многое, чтобы узнать подробности.

Это плохо скрытое любопытство вызвало невольную улыбку. Я точно знала: сейчас кто-нибудь из отосланных стражников непременно выйдет из ратуши и шепнёт о новостях. Через полчаса весь город будет в курсе событий. Что ж, в моей ситуации количество сплетен роли уже не играет, так что…

– Ваша светлость, тема закрыта, – вернулся к прерванному разговору Дурут. – Вы не имеете права, а мы…

– То есть для того, чтобы принять правильное решение, вам нужен ещё один приказ императора? – перебил блондинчик.

В такой ситуации любоваться «красотами» Рестрича было уже невозможно, и я, конечно, обернулась. Обернулась, чтобы увидеть прежнюю ярость Нила и Дурута, а так же каменное спокойствие Ждана и хмурое раздражение отца.

Торизас тоже хмурился, но, в отличие от остальных, глядел не на чужаков, а… да-да, на меня. В изумрудных глазах брата читалось:

– Ну ты и… врушка!

Обстановка к смущению не располагала, но щёки всё равно порозовели. Пусть на миг, но опустила глаза и, не выдержав, подарила брату виноватую улыбку. Улыбку, которая говорила:

– Ну прости, Тор. Прости, но мне пришлось! Только… Дантосу про вчерашнее не рассказывай, ладно? Видишь ли, у герцога Кернского не очень развитое чувство юмора. Он точно не оценит.

Опять тишина. В этот раз давящая. Потом шумный выдох – это старейшина Дурут попытался взять себя в руки. Ещё миг, и Дурут отошел от кресла Нила, чтобы приблизиться к одному из шкафов, где хранились книги и бумаги. Он вернулся с каким-то свитком, но не пожелтевшим, а очень даже новым.

– Это копия договора, – швырнув свиток на стол, заявил старейшина. – Здесь перечислены наши обязанности и права. Можете проверить, если моего слова недостаточно, но там чёрным по белому написано: вмешиваться во внутренние дела народа метаморфов император не может. И клятва наша на такие приказы не распространяется.

– А что за клятва? – не постеснялся проявить любопытство Торизас.

На брата мгновенно прицыкнули, а Дан неожиданно разулыбался. Он посмотрел сперва на Тора, потом повернулся и одарил улыбкой меня.

Я не хотела реагировать, но ход мыслей блондинчика был слишком прозрачен – здесь и сейчас Дан намекал на чью-то наглость. Пришлось надуться и задрать подбородок. Чья бы коровка мычала! Чей бы барашек блеял!

– Вы не можете! – обрывая войну взглядов, припечатал Дурут. – Астрид выйдет замуж согласно традициям, и…

Договорить старик не потрудился. Видимо из-за того, что Вернон привстал и ухватил со стола свиток. Под ненавидящими взглядами двух старейшин, маг вновь развалился в кресле и принялся изучать документ.