Астраханский вокзал. Повесть и рассказы

— Будем знакомы, — сказала она. — Толина сестра, Анна Ивановна. Можно Аня. Спасибо, что вы Толю вспоминаете не только на производстве… Он рассказывал.

Хозяева, разгоряченные вином и музыкой, заставили Кристинина и Денисова раздеться. Невеста и Анна Ива-новна скрылись в кухне. Жених снова стиснул Денисову локоть, другой рукой еще крепче обнял Кристинина.

Так все трое, теснясь и уступая друг другу дорогу, вступили они на мягкий ковер, расстеленный в комнате.

— Знакомьтесь! — ухнул жених с порога. — Это с Асиной работы.

Кристинин взглянул перед собой и вдруг почувствовал, что его холодный еще с мороза лоб покрылся испариной. Прямо перед ним, по ту сторону стола, сидел среди других гостей полный крепкий мужчина. Осторожно, чтобы не закапать скатерть, он сосал над тарелкой мятый соленый помидор. Увидев Кристинина, мужчина замер и хотел подняться. А Кристинин, энергично подталкиваемый женихом, был уже в дальнем углу комнаты, у окна, и теперь двигался вдоль стола, поочередно протягивая руку каждому из гостей.

Тревожное предчувствие опасности разлилось по всему телу Кристинина, но внешне он никак не изменился, только голос зазвучал мягче и пластичнее. И единственное, о чем жалел он в эту минуту, было отсутствие Горбунова, которому ничего не надо было рассказывать и объяснять.

Кристинин первым подал руку плотному крепышу.

— Борис, — буркнул крепыш.

По паспорту он значился Вячеславом Ивановичем Романовым. Фогель была его кличка.

Кристинина усадили во главе стола, по левую руку от жениха, на место какого-то уже отбывшего домой гостя. Справа, наискосок, через стол сидел Фогель, а Денисова, как младшего по возрасту, пристроили в углу стола, кое-как втиснув между стульями принесенный для него с кухни табурет. Кристинин не успел даже обменяться взглядом со своим помощником.

Жених дал команду разлить вино и самолично наполнил рюмку Кристинина бесцветной жидкостью, в которой болотной ряской плавали мелко иссеченные лимонные корки.

— За всех присутствующих! — провозгласил жених и опрокинул стопку в рот. Потом он, не закусывая, налил себе еще и, держа стопку в руке, вышел из-за стола. Невеста тревожно следила за ним. Расплескивая водку, жених потрепал свободной рукой кого-то из гостей по плечу, расцеловался с сестрой, мимоходом чокнулся с Фогелем и вернулся на место.

Большие стенные часы показывали без пятнадцати три.

Положение, в котором находился Кристинин, было не из лучших. За окном, казавшимся совсем маленьким от заваливших подоконник подарков: каких-то кофточек, блузок, тарелок, даже игрушек, из горы свертков торчала голова куклы, — рассвет и не думал начинаться.

Кристинин сидел на виду у всех, никому не известный, кроме Фогеля, отрезанный длинным рядом гостей от двери и от Денисова. Все остальные гости знали друг друга или уже успели освоиться и подружиться. За столом могли находиться и дружки Фогеля, готовые в любую минуту прийти к нему на помощь. Поэтому любая попытка арестовать Фогеля здесь, в этой комнате, ночью, среди незнакомых Кристинину нетрезвых людей могла закончиться дракой, которая оказалась бы Фогелю на руку.

Несколько раз Кристинин пытался перехватить взгляд Денисова, но сержант не смотрел в его сторону. Возле него образовался маленький веселый кружок гостей, в котором выделялась сестра жениха, Анна Ивановна со своими длинными серьгами и огромной брошью. Денисов делал бутерброды с сайрой, щедро орошая рыбу соком лимона.

Кристинин вдруг поймал себя на том, что мучительно вспоминает, откуда Фогель получил свою странную кличку. Крепкий жилистый Фогель сидел за столом уверенно и тяжело, а его бесцветные глазки, запрятанные в глубь крепкого черепа, поблескивали злобно и выжидающе.

Так ничего и не вспомнив, Кристинин обвел глазами стол. Как кстати был бы сейчас вместо их «крестника», подающего надежды Денисова, опытный, понимающий все с полуслова майор Горбунов!

Свадьба, прерванная их приходом, теперь шла своим чередом. Денисов пригласил Анну Ивановну на танец, и они прошли на середину комнаты, за спину Кристинина. Когда Денисов проходил рядом с ним, Кристинин сделал последнюю попытку привлечь его внимание: резко подвинул стул назад, задев Денисова. Но тот не обернулся.

У Кристинина появилась смутная надежда. Он мысленно представил себе ориентировку с приметами Фогеля, которую должен был слышать на разводе Денисов: «На вид тридцать три — тридцать четыре года, плотного телосложения, лицо круглое…»

Теперь это лицо было рядом. Мясистое, с уплотнениями на бровях и маленькими прижатыми ушами, оно напоминало Кристинину виденную им в магазине игрушек резиновую маску, в которую сзади вставлялись пальцы, отчего маска приобретала множество различных выражений — от самых невинных до фантастически уродливых.

Оставалось ждать. Под насмешливым взглядом Фогеля Кристинин не спеша стал закусывать. Он знал, что всякой физической схватке, если только тебя не застали врасплох, предшествует короткая или длинная война нервов, победа в которой и определяет успех всего последующего.