Астрал

Петр, одолев пару бутылок, принялся рассказывать об Астрале и о своих приключениях в нем. Но Дмитрию было не интересно. У него эти рассказы вызывали странное чувство брезгливости. Точно такое же он испытал, когда посетил, по совету, кстати, Петра, Интернет-чат. Понаблюдав за тем, как местные обитатели здороваются, целуются, чешут друг другу ушки и перемалывают косточки общих знакомых, Дмитрий навсегда зарекся ходить по чатам. И теперь Диме представлялось, что пресловутый Астрал — это такой же чат, только мысленный. Петр же, покончив с лещом, посидел еще немного, рассказал пару анекдотов и был таков. Вечер кончился.

И теперь, припарковав машину недалеко от входа в Нескучник, Дима ждал сигнала. Он снова открыл окно и выбросил бычок на мостовую. В горле саднило, во рту собралась какая-то горечь с привкусом сажи. Проводник обругал несчастного изобретателя Дизеля и завертел головой в поисках ларька. Тот обнаружился мгновенно — до него надо было немного пройтись, зато не надо было переходить дорогу. Дмитрий вылез из машины, захлопнул дверцу и отправился к палатке.

Он разжился бутылкой минеральной воды и новой пачкой сигарет. Открыв бутылку, одним глотком он высадил половину ее содержимого. Вода была приятной — прохладной и чуть сладковатой.

Освежившись, Дмитрий решил не возвращаться в душный салон «жигулей», а подождать на свежем воздухе. Он присел на гранитный парапет недалеко от машины и, глотнув еще немного минералки, полез за сигаретами. Он сегодня уже выкурил одну пачку и вот принимался за вторую. Он всегда много курил, когда волновался. А сейчас он волновался. Да еще как.

Страх вызревал внутри. Где-то около желудка плескался маленький ледяной комочек — это и был страх. На Дмитрия внезапно навалилась тоска и чувство одиночества. Дмитрий вдруг ясно понял, что он один. Один против всех, один в этом огромном городе. Один.

Еще вчера, после визита Петра, проводник понял, что внутри у него что-то сломалось. Разрушилось в нем самом, рассыпалось в пыль. Он не мог дальше так жить. Ушел юношеский пофигизм, скрылся в свою нору приобретенный цинизм. Пропало чувство неуязвимости, сопровождавшее его долгое время, и даже гордость за свои способности не подавала вестей. А взамен ничего не пришло. Дмитрию казалось, что теперь он стоит один в темноте и пытается нащупать руками стенку, чтобы прижаться к ней спиной. Но руки проваливаются в пустоту.

Дмитрий допил воду и закурил еще одну сигарету, прикурив от еще тлеющего бычка предыдущей. В голове кружились мысли, летели ворохом осенних листьев, шуршали. Проводник чувствовал, что сходит с ума. Если бы не проклятущий Шеф со своими головорезами, то Дмитрий сию секунду бы снялся с места и, добравшись до вокзала, сбежал из города.

В сигарете что-то зашкворчало и сухо щелкнуло. Дмитрий с опаской посмотрел на нее и отбросил подальше от себя. Ему было страшно. Страх полз изнутри, все разрастаясь и разрастаясь, опутывая тело ледяными цепями. Рядом бродила тоска. Как жить дальше, если нельзя больше жить, как раньше? Что делать после этого «задания», как отвязаться от Шефа? И зачем дальше жить, чего хотеть?

Дмитрий поежился — ему вдруг стало холодно. Он не узнавал самого себя, удивлялся своим собственным мыслям. Он никогда не задумывался раньше над такими вещами, ну почти никогда. Что-то назревало. Ожидались перемены. Порой он чувствовал себя так, словно стоит рядом с чем-то огромным, глобальным. Себя Дмитрий в такие моменты ощущал крошечной мошкой, вьющейся около колосса. И тогда ему было очень неуютно. Надо было что-то менять. Что-то рушить, что-то строить... Начинать заново.

Снова подул холодный ветер, и Дмитрий поднял голову. Над ним было небо. И все замерло вокруг, исчезли все звуки. Мир остановился. А он сидел в этой вязкой тишине и смотрел на небо. Дмитрий понимал, что эта голубая подушка — это еще не все. За небом простирался черный космос, в нем сияли далекие звезды среди бесконечной пустоты. Дмитрий увидел планету как бы со стороны, из космоса. И увидел себя на ней — такого крохотного и никчемного, со своим мелкими горестями и радостями. Кто он со своим даром по сравнению со Вселенной? Мошка рядом с колоссом.

— Кто ты, — спросило небо, — кто?

Дмитрий вздрогнул, испугавшись своих мыслей, и очнулся. Вернулись звуки, запахи, цвета. По дороге мчались машины, где-то чирикали воробьи, а продавщица в палатке, дородная молодая баба, распекала нерадивого грузчика. Сразу потеплело.

Дмитрий обнаружил, что все еще сидит на парапете, с бешено бьющимся сердцем, мокрый от холодного пота. Сигарета дотлела до самого фильтра, и пальцам стало горячо.