Астральное тело-1

- Вы знаете, я вам принес... - И я полез в карман Гришиного пиджака, Наташа оторвала взгляд от стола и обратилась в пристальное ожидание. Как-то Серега подарил мне сказку о любви, - достав из кармана несколько сложенных листков, исписанных от руки, сказал я, развернул эти листки и подал их Наташе, - может, вы пока почитаете, а я тем временем буду укреплять дверь?

- Нет, прочтите лучше вы, вслух, а дверь мы можем укрепить и в следующий раз, ведь правда? - И она возвратила мне листки. - Я теперь поняла: у вас удивительно много Сережиных жестов, почитайте лучше вы, пожалуйста.

- Ну, дверь-то мы действительно можем укрепить в следующий раз - я, честно говоря, шел в гости и даже не прихватил с собой инструментов.

- Вот и хорошо, - сказала Наташа, и ее задумчивые глаза разглядывали меня. Еще мгновение, и мне казалось, она увидит меня, Сережу, что Гришино тело сейчас растет и обнажит мою душу, и я незамедлительно стал читать.

СКАЗКА О ЛЮБВИ

Выпуклое синеющее небо зависало над морем. Солнечный диск будто на цыпочках еще пытался выглядывать из-за водного горизонта. Изредка доносились сонливые крики чаек. Молодой человек, в джинсах и кроссовках, в распахнутой рубашке, настойчиво поднимался на вершину крутого скалистого берега, усеянного невысокой растительностью. Тропа, по которой он шагал и делал прыжки с камня на камень, извиваясь, шарахалась от кустов, но все-таки тянулась вверх.

Когда молодой человек закончил свое восхождение, небесная синева потемнела, прохладная свежая темень опускалась повсюду. Человек у самого краешка плато, у обрыва, падающего в море, он стоял, широко расставив ноги, во весь рост и долго обдумывал что-то.

Слева, поодаль от него, неподалеку от места, где начиналась его тропа, там, внизу, разноцветились огни людских жилищ и развлекательных заведений.

Когда совсем стемнело и серебристая звездная пыль зависла над его головой, силуэт его фигуры ожил, начал, громко подкрикивая в море, декламировать стихи:

Ну не современен я от роду!

Может, мне призвать на помощь моду?..

Должное отдавши супервеку,

В джинсах я спешу на дискотеку...

Рубль вход - уверенная такса!

В темноте прожекторные кляксы.

Обступили, замелькали лица.

Захотелось в девушку влюбиться!

Я об этом танцевал весь вечер

Пляшущий оживший человечек...

Шел домой и вечер я итожил.

Ветер обходил меня прохожим.

На себя обижен я, насуплен:

Джинсы у меня сегодня "супер"!..

Так хотелось в девушку влюбиться!

Тусклые, мелькающие лица...

- Молодой человек, - возник позади, словно разбуженный эхом его стихов, некий старческий голос. Молодой человек остался стоять недвижим, наверно, он подумал, что голос ему показался, но причудливо дряхлый голос повторил опять:

- Молодой человек, вы меня слышите?

- Ты кто? - продолжая стоять не оборачиваясь, вопросил еще наполненный энергией стиха человек.

- Пилигрим.

- А что ты тут делаешь?

- Живу... ты, парень, знаешь, иди-ка сюда: разведем костер.

Молодой человек развернулся назад, осмотрелся по сторонам, но никого не смог разглядеть в ночном пространстве.

- Ты где? - робко позвал он хозяина голоса.

- Я здесь, недалеко, присмотрись хорошенько.

- Это ты сидишь на камне? - вглядываясь во мрак, сказал парень, наконец уловив очертания белой, сгорбленной фигуры напротив него, всего в нескольких шагах.

В ответ никто ничего не ответил: молодой человек сделал несколько этих шагов в сторону промолчавшей фигуры в белом одеянии, и через несколько мгновений он оказался рядом со стариком, действительно сидящим на камне, опираясь на корявую палку.

- Садись напротив, но прежде разожги-ка, парень, костер, - не спеша проговаривая слова, будто нараспев, предложил старик.

Исподволь, поглядывая на Пилигрима, молодой человек нащупал кучку хвороста у своих ног, нагнулся к ней, достал из накладного кармана рубашки зажигалку: встрепенулись искры из его рук, зашипел газовый луч огня, и ужаленный хворост, отстреливаясь, будто от боли, подернулся огоньками, и вскоре - на глазах подрос пламенный кустик небольшого костра и осветил он все плато, крохотные жучки искорок таяли над ним.

Тогда парень уселся на камень, предложенный ему, напротив старика и разглядел Пилигрима получше: его таинственный собеседник осветился. В белом халате, обеими руками он опирался на свой сучковатый и кривой посох, сидел нахохлившись, и подбородок его лежал поверх смуглых кистей рук.

- А почему вы назвались Пилигримом? - обратился молодой человек к старику.

- Я... - призадумался тот в ответ, - давно себя никак не называю.

- Тогда почему Пилигрим?