Астральное тело-2, Изида или Врата Святилища (Как стать магом - 2)

Дверь большого фойе была заперта на расшатанный, отвисший шпингалет, который слегка держался на единственном шурупе.

Наташа навалилась плечом на дверь, она не помнила себя, и все мелькало перед ней.

Шпингалет, звякнув, отскочил на паркет фойе, распахнулась дверь настежь.

- Обалдела, сволочь! - где-то растаял позади Наташи возмущенный голос контролерши, но Наташа уже стояла у двери, у закрытой двери в директорский кабинет. Вспыхивали ее торопливые размышления: "Божив, - думала Наташа, - директором же работает Божив!.." Теперь всем телом Наташа навалилась на кабинетную дверь, - от неожиданности она чуть не свалилась с ног на пол, потому что дверь свободно распахнулась:

- Юра?! - еле удержавшись на месте, сделав один шаг в кабинет для равновесия, воскликнула Наташа. За рабочим столом в кабинете сидел Божив.

Наташа? - удивился он. - Что-то случилось? Откуда ты взялась?

- Наташа стояла и смотрела в лицо Боживу, ничего не соображая.

- А где Сережа? - спросила она.

В свою очередь Божив задумался, даже насторожился.

- Но... он... спит... - В заботливом, сдерживаемом спокойствии проговорил он и встал из-за стола.

- Спит, - словно припоминая, сказала Наташа, - да... конечно же.. Сережа спит... извини меня, Юра, я плохо себя чувствую, - извинилась Наташа и решительно зашагала прочь от директорского кабинета, прочь из кинотеатра. Но только Наташа сделала шаг, первый шаг на площадку перед ступеньками у выхода из кинотеатра, как у нее закружилась голова, все ее тело стало невесомым, и яркий свет ударил в глаза, и Наташа закрыла их, она словно куда-то проваливалась, но яркий свет продолжал видеться, и где-то вдали промелькнуло что-то серебристое и знакомое...

- Наташенька, доченька, что с тобой? - беспокоилась возле Наташи Надежда Михайловна, когда Наташа снова открыла глаза и огляделась по сторонам. Не сразу она поняла, что находится у себя дома, на кухне, в квартире своего любимого Сережи Истины.

- А где я была? - спросила Наташа, обращаясь к Сережиной маме, Надежде Михайловне.

- Ты была дома, - удивилась Надежда Михайловна, - но тебе стало плохо, ничего, это бывает, я едва успела удержать тебя и усадить на стул.

- А раньше? - снова спросила Наташа.

- Ну, - призадумалась Надежда Михайловна, - еще раньше ты приехала, в смысле пришла, из роддома, - вы с Юрой навещали Вику.

- Да, я вспомнила, - оправляясь и приходя в себя, проговорила Наташа.

- Это у тебя, Наташа, оттого, что ты мало на свежем воздухе бываешь, - заботливо укорила Надежда Михайловна свою невестку. И тут раздался телефонный звонок, телефонный аппарат стоял и на кухне, на холодильнике. Наташа потянулась рукою к нему, а в это время, когда звучал телефонный звонок, Сережина мама выходила из кухни в прихожую.

- Я сама возьму трубку, - сказала она и не замедлила подойти к другому телефону в прихожей. - Алло, - послышался ее голос, - да, она дома... странно... да нет же, дома... давно это было?... Невероятно... хорошо... до вечера, Юра.

Божья Мать

Вечером, после работы, перед тем как зайти, как и договаривались, к Надежде Михайловне в гости, Божив решил посетить храм.

Юре было не по себе, хотя он и привык, уже начинал осваиваться с подобными необъяснимостями, но все равно неожиданность каждой новой встречи с ними заставила даже его настороженность врасплох.

Вот и теперь, после сегодняшнего Наташиного появления в кинотеатре и одновременного ее же нахождения у себя дома, Юра опять разволновался.

Тут же ему припомнился и разговор, его разговор с Наташей по дороге к Вике в роддом, и опять же сегодня! У самых ворот храма стоял человек, позади него стул с растрепанной и замусоленной спинкой, прислоненный вплотную к церковной изгороди.

Человек опирался на костыли, обеих ног у него не было, вместо них из-под коротких брюк на асфальте стояли две заостренные деревяшки протезов с разорванными резиновыми наконечниками.

В одной руке человек держал протянутую кепку.

Когда Божив приблизился к нему, он ужаснулся про себя: вся поверхность тела человека, не прикрытого одеждой: руки, шея, лицо - была покрыта гнойными струпьями.

Омерзение и жалость, желание помочь и отвергнуть, остановиться и пройти мимо, - и от этого Божив в нерешительности замедлил шаг.

- Помоги мне, - слюняво произнес человек, нашаривший шатким взглядом Юру. Божив полез в карман и достал оттуда рубль, положил эту бумажку в кепку, протянутую кепку человека.

- Положи... мне в карман, - сказал человек, обращаясь к Боживу.

И Юра, с внутренним отвращением все-таки, но положил невпопад, не сразу, но засунул деньги в едва отщеленный карман обтрепанной дерматиновой куртки этого калеки, рукава у куртки были некогда оторваны, и в душе ему стало гадко за свои пальцы, выполнившие это.

- Помоги мне, - опять заговорил человек.

- Чем помочь? - спросил Юра.

- Помоги мне... присесть... на стул... - будто выкорчевывая слова из глотки, прикусывая свой непослушный язык, сказал калека.