Астральщик. Том 2

Никос только собрался что-то ответить, но Карина по его ауре и донесшимся до нее эмоциям и так все поняла. Он давно уже не прятал своих чувств от нее, и любые их оттенки сразу же ею считывались. Часто же она просто ощущала то же, что ощущал Никос. Это был серьезный шаг доверия, который она сама не оправдала. Не давая Никосу возможности высказаться, Карина закрыла ему рот ладонями.

– Не надо. Глупый вопрос. Не знаю, что на меня нашло. Иди ко мне. – Девушка потянула на себя Никоса, одновременно пытаясь избавиться от своей одежды.

Молодая чародейка долго стояла у двери, глядя больным взглядом на спящего Никоса. Утро потихоньку вступало в свои права. Ей пора было уходить, но она все никак не могла сделать окончательный шаг, после которого уже вряд ли что исправишь. Слезы текли по щекам. Это было глупо, все как в выдуманной любовной истории, что так любят в высшем обществе Кордоса, а в последнее время полюбили и в Оробосе, но это случилось именно с ней. Кто бы мог подумать, что жизнь порой способна выдавать такие истории, что фантазия просто молчит от собственного бессилия. Где-то далеко стукнула дверь – слуги начинали выползать из своих нор. Девушка вздрогнула и подобрала выроненное из рук платье – одеваться тут она не решилась, чтобы не разбудить Никоса шорохом одежды. Тихо вздохнув, Карина все же собралась с мыслями. Положила руку на низ живота и прикрыла глаза. Напрягла свои чародейские чувства. Светло улыбнулась. И, бросив напоследок благодарный взгляд на Никоса, тихо вышла из комнаты.

Ник

В Широтоне выступления големов проводились по принципу один день – одна номинация, а то и вовсе успевали разыграть в течение дня призы по нескольким номинациям. Объяснялось это просто. В отличие от соревнований в Палатке здесь количество участников не было таким большим. Кроме того, сами выступления носили больше показательный характер и редко длились дольше десятка-другого минут на человека, хотя никто чародеев в выражении своего искусства не ограничивал. По этой причине и организовано все было иначе, чем в Палатке. Если посмотреть со стороны, то выступления могли показаться как бы второстепенным событием, на фоне которого происходили основные: встречи высоких чинов, обсуждения разных вопросов, разговоры по интересам. На самом деле это не факт, просто местная элита решила совместить приятное с полезным. Забавно, были даже приглашенные из сопредельных стран. Конечно, посол Кордоса присутствовал, а также собрались послы и представители государств, окружающих Оробос и поддерживающие с ним хорошие торговые и прочие отношения. В общем, некий политический междусобойчик, где все концентрировались на выступлении, потом распадались на кучки по интересам, потом снова собирались на следующий перформанс, снова распадались, возможно, уже по другим кучкам…

Это все мне рассказал Лулио. Он почему-то решил стать моим куратором, сопровождающим на выступлении, и почти не отходил от меня. Будто дел у него больше не было. На прямой вопрос, который я решился ему задать, чародей, слегка подумав, ответил:

– Вообще-то я практически отошел от государственных дел. Всем заведует мой ученик. Я еще держу кое-какие нити в руках, но это уже не требует от меня столько внимания.

– И почему я?

– А не знаю, – улыбнулся чародей. – Просто чувствую, что так правильно.

Я мысленно пожал плечами, хотя в принципе понимал, в чем дело. Просто кое-что произошло, и ближайший друг императора решил проконтролировать ситуацию во избежание лишних проблем. Плюс не менее важное: Лулио все же Повелитель Чар и мощный видящий.

– Да ладно вам. – Я махнул рукой и решил проверить одну мысль. Вернее, я и так знал, что Лулио готовился в этом плане, но мой акцент на этом должен немного успокоить Лулио в отношении кое-чего другого. – Как у вас двигаются дела в потрошении имперских складов глубокой консервации и спецхрана?

Лулио резко остановился и посмотрел на меня. Потом хмыкнул.

– Значит, я был прав, – спокойно продолжил чародей. – Ну что ж, раз ты в курсе и понимаешь, что может произойти, то имеет смысл согласовать наши позиции.

– Не возражаю.

Я огляделся. Мы пришли в выделенную мне комнату, из которой открывался прекрасный вид на полигон. Издали типичный Колизей (каким я его привык видеть на Земле) внутри имел серьезные отличия. Огромная арена представляла собой не просто поляну, где можно гонять на колесницах, а была разделена на секторы для разных номинаций. Трибуны очень роскошные (еще бы, чернь сюда не пускают), даже какая-то зелень в каменных горшках растет. А уж закулисье всей этой красоты – пространство под трибунами – не уступало иному дворцу: большие многоэтажные залы, переходы, бассейны, растения, опутывающие колонны. Повсюду столы с напитками и едой. Слуги специфичной подготовки в качестве контролеров, чтобы, так сказать, не дать, если что, схимичить с едой, и безопасники-чародеи для контроля обстановки.